Снайпер Петрова - [29]
— Неплохо, особых претензий у меня нет. А у тебя как дела, Сергей? — спросила Нина Павловна только что подошедшего к ней солдата.
— Я выбрал позицию на изгибе тропинки, что идет слева от нас. Потому что там обзор больше, удобней маскироваться и поблизости нет предметов, которые бы заставили немцев насторожиться.
Петрова разбирала позиции каждого своего ученика.
На занятия пришел командир полка майор Халиков. Он, очевидно, откуда-то наблюдал со стороны. Когда курсанты ушли в свои роты, майор сказал Петровой:
— Очень хорошо обучаете будущих снайперов, сердечно благодарю вас за службу, а землянику ешьте, она, говорят, очень полезна.
Командир полка после короткой беседы ушел в передовые подразделения, а Петрова, оставшись одна, размечталась. Повсюду росли цветы. Благодатный июль. Она легла в густую траву, почувствовала душистый, ни с чем не сравнимый аромат полевых трав. Кругом стрекотали кузнечики, рядом перед глазами голубели незабудки, в затемненных оврагах благоухала таволга, а чуть дальше, за березовым гнилым бревном, вдоль пригорка, стрелой сбегающего к ручью, в одиночку и парами стояли, покачиваясь от легкого колыхания воздуха, лазоревые васильки.
Сколько бы пролежала Нина Павловна, вспоминая домашний уют, дружную, веселую семью, увлекательные прогулки в пригородные леса, сказать трудно.
Пришел посыльный и передал приказание явиться срочно в штаб, к капитану Сидорову.
284-й стрелковый полк вел тяжелый бой на подступах к реке Великой. В этом бою был тяжело ранен командир полка майор Халиков. Его заменил майор Семенко Григорий Иванович.
Противник, понимая значение водного рубежа, оборонялся упорно. Но неудержимо наступали наши подразделения, проявляя образцы мужества и отваги.
Знатный снайпер дивизии, кавалер ордена Славы III степени, член ВКП(б) старшина Петрова в течение дня из своей снайперской винтовки уничтожила 12 фашистов.
В ночь с 24 на 25 июля полк форсировал реки Великая и Струлица.
К Янтарному морю
Утром 30 июля 1944 года 86-я стрелковая дивизия перешла границу Эстонской ССР. Противник всеми силами старался удержаться в Прибалтике, но под натиском наших войск откатывался к морю, теряя рубежи обороны.
Первый батальон 284-го стрелкового полка преследовал отходящего врага. Дорога была нелегкой. Под ногами чавкала грязь. Еще с вечера лил дождь, не переставал он и всю ночь. Шли на ощупь. Привалов не делали, не было времени. Промокшая одежда прилипала к телу, сковывала движения. На дороге по колеям текли ручьи. Они бурлили, пенились, вздувались крупными пузырями.
Холмистая местность с длинными подъемами по узким лесным тропам изнуряла и без того уставших солдат. Всем хотелось спать, и, остановись на минутку, добрая половина заснула бы прямо стоя, опершись на винтовку. Комбат это понимал и изредка покрикивал:
— Шире шаг! Подтянись!
Он шел с Петровой в голове колонны. Женщина в тяжелых, облипших глиной кирзовых сапогах изредка перевешивала винтовку с одного плеча на другое. Ремень резал худые плечи.
— Идите на повозку или вон к артиллеристам капитана Дубовика, они вас подвезут, — предложил комбат.
— Что вы, я еще не устала…
До мызы Леви оставалось не более полутора километров.
Полк развернулся и занял боевой порядок. Вскоре на пароконной повозке привезли боеприпасы. Лошади легко перешли широкую канаву с пологими берегами и остановились на краю картофельного поля. Ездовой пошел узнать, куда разгрузить снаряды. Кони потянулись к картофельным плетям. В это время противник открыл артиллерийско-минометный огонь. Ездовой, забыв про лошадей, укрылся в ближайшем окопе.
При первых разрывах снарядов лошади зафыркали, потом, вытянув шеи, протяжно заржали, забили передними копытами, разгребая землю и разбрасывая в сторону картошку.
Нина Павловна, услышав их ржание, выскочила из укрытия и отвела их в более безопасное место.
Когда обстрел прекратился, к ней подбежали солдаты:
— Товарищ старшина, зачем вы так рисковали? Петрова спокойно, угощая лошадей завалявшимся в кармане брюк сахаром, ответила:
— Я спасала боеприпасы. Скоро наступление…
На оперативное совещание, созванное комбатом, разведчики привели пожилую эстонку. Она была одета в старенькое ситцевое платье. На плечах, поверх мужского пиджака, был теплый в крупную клетку платок. При виде офицеров женщина не смутилась, не оробела. Она говорила быстро, взволнованно. Эстонского языка никто не знал, женщина же не знала русского.
Сидоров посмотрел на Нину Павловну. Она, отерев рукавом гимнастерки лоб, сказала:
— Не беспокойтесь, товарищ капитан! Сейчас разберемся.
Перво-наперво Нина Павловна попросила женщину говорить помедленнее. Эстонка поняла и выполнила просьбу. Нина Павловна, хотя и с большим трудом, переводила:
— Она живет в мызе Леви. Ее дом отсюда хорошо виден… В доме расположился немецкий полковник. Там же находится ее дочь с маленькой внучкой.
Эстонка смахнула передником слезу, попросила отпустить ее к семье.
— Домой? — переспросил Семен Алексеевич и задумался.
— Не следует этого делать, — посоветовал парторг Тихонравов. — Пусть будет пока с нами, так безопасней для нее.
Когда женщину увели, офицеры окружили Петрову. Капитан понял их искреннее удивление и пояснил:
Писатель Василий Антонов знаком широкому кругу читателей по книгам «Если останетесь живы», «Знакомая женщина», «Оглядись, если заблудился». В новом сборнике повестей и рассказов -«Последний допрос»- писатель верен своей основной теме. Война навсегда осталась главным событием жизни людей этого возраста. В книгах Василия Антонова переплетаются события военных лет и нашего времени. В повести «Последний допрос» и рассказе «Пески, пески…» писатель воскрешает страницы уже далекой от нас гражданской войны. Он умеет нарисовать живые картины.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
Был такой плацдарм Невский пятачок. Вокруг него нагорожено много вранья и довольно подлых мифов. Вот и размещаю тут некоторые материалы, может, кому и пригодится.
Воспоминания о блокаде и войне написаны участником этих событий, ныне доктором геолого-минерал. наук, профессором, главным научным сотрудником ВСЕГЕИ Б. М. Михайловым. Автор восстанавливает в памяти события далеких лет, стараясь придать им тот эмоциональный настрой, то восприятие событий, которое было присуще ему, его товарищам — его поколению: мальчикам, выжившим в ленинградской блокаде, а потом ставших «ваньками-взводными» в пехоте на передовой Великой Отечественной войны. Для широкого круга читателей.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.