Снайпер морской пехоты - [58]

— Всё! А теперь ступай в хибару, приведи в порядок себя и снаряжение. И выспись наконец!

— Ай-ай, сэр! — ответил Хэткок, левой ногой сделал шаг назад, выполнил безупречное «кругом», как на параде, и быстро зашагал к своей палатке.

Лэнд вытащил из заднего кармана грязный чёрный бумажник и извлёк из него пять долларов.

«Ганни Уилсон, купи упаковку пива и отнеси сержанту Хэткоку. Когда всё выпьет — придёшь ко мне. Если его сейчас не напоить и не уложить спать — уползёт на очередную операцию, я его знаю. А его организму необходимо отдохнуть».

Глава 12 Нгуены на охоте

На верхушке бугорка, затерявшегося среди острых вершин гряды невысоких холмов под высотой 55, чья-то рука медленно раздвинула высокую траву. В просвет между мясистыми травяными стеблями выполз и застыл ствол винтовки с деревянным цевьём. Коренастый мужчина азиатской наружности в тёмно-зелёной форме с длинными рукавами распластался на земле, прижав приклад к плечу. Он поморгал, сгоняя с глаз капельки пота, и начал разглядывать в оптический прицел сонный лагерь на высоте, возвышавшейся в пятистах ярдах от него.

Было тихо, как обычно и бывает рано поутру. Мужчина навёл винтовку на приземистые очертания блиндажей, обложенных мешками с песком и едва поднимавшихся над поверхностью склона. С бугорка ему была видна грунтовая дорожка между блиндажами, от которой отходили ответвления к трём длинным палаткам с фанерными боковинами, вдоль которых были уложены мешки с песком. Проведя пеньком прицела[13] вправо по дорожке, он дошёл до фанерного домика со скошенной крышей. Это был туалет. Он прицелился и начал дожидаться момента, когда утренняя естественная надобность приведёт туда его очередную жертву.

Хэткок вздрогнул и проснулся от шлепка пули, ударившей за дверью его палатки. Не совершая резких движений, он открыл глаза и скатился с кровати на пол, приняв упор лёжа. Выстрел был одиночным, и он понял, что где-то за проволокой прячется снайпер.

«Вот ты и дома», — подумал он. Отодвинув патронный ящик, забитый пустыми пивными банками, он быстро подполз к выходу из палатки. Где-то рядом стонал человек. Он схватил винтовку и поясной ремень с перевязочным пакетом, и выполз за дверь. На грунтовой дорожке рядом с его хибарой лежал человек, комендор-сержант, в окровавленной рубашке.

Не обращая внимания на опасность, по открытому участку к нему бежали трое морпехов и санитар-моряк. У санитара была при себе большая зелёная холщовая сумка с медикаментами и инструментами, он тут же занялся раненым, а Хэткок с другими морпехами уселись на корточки рядом в готовности ему помогать.

Распахнув на раненом рубашку, санитар увидел, что пуля распорола морпеху живот. «Держись, ганни», — сказал санитар, вытащил флягу с водой и начал поливать из неё сохнущие внутренности.

Среди зарослей высокого тростника и кустарника, которыми заросли бугры под высотой 55, снайпер быстро проскользнул по лощине, укрытой листвой широколиственных деревьев. Затем он побежал к невысоким холмам, где среди деревьев тянулся узкий канал, питавший водою рисовые и лотосовые поля, покрывавшие долину. Снайпер соскользнул в воду, и его понесло течение. Его скрывала трава, которой поросли берега, и он незаметно доплыл до участка, который со всех сторон закрывали джунгли. Там он, так и незамеченный, выбрался на сушу.

А на высоте продолжалась ожесточённая борьба за жизнь комендор-сержанта.

— Я двигаться не могу. Я в штаны наложил, — сказал раненый морпех, изо всех сил пытаясь не хныкать.

— Мне до этого дела нет, так что не переживай. Главное, сознания не теряй.

Комендор-сержант часто моргал от солнечного света, падающего на лицо, и Хэткок, заметив это, пересел поближе к его голове, закрыв собою слепящие лучи.

— Док у нас хороший, ганни. Сейчас остановит кровотечение и тебя залатает. Ты только сознания не теряй.

Раненый морпех пытался что-то сказать, но силы его были на исходе. Он едва разборчиво шептал: «Мне надо домой. Мне надо…»

«Слушай, ганни, — упрашивал его Хэткок, чувствуя, как к горлу подкатывает комок, — ты, главное, держись, и выдюжишь!»

Хэткок взглянул ему в глаза и увидел, что зрачки его расширились и стали прозрачными, словно два чёрных стеклянных шарика. Казалось, что душа вытекла из глаз, оставив после себя чистые пустые полости там, где только что теплилась жизнь.

— Он был обречён, сержант, — сказал санитар. — Ему печень прострелило. Знакомый твой?

Хэткок посмотрел на него и отрицательно покачал головой.

* * *

Прошёл час. Хэткок сидел на пороге своей хибары, попивая тёплое пиво, думая о смерти этого морпеха и о том, как быстро порою обрывается человеческая жизнь.

«Карлос!» — услышал он знакомый голос.

К палатке подошёл капитан Лэнд, Карлос встал.

— Я!

— Разговор есть.

Морпехи зашли в сержантскую палатку. Хэткок присел на уголок своей кровати, капитан подтащил большой деревянный ящик и тоже сел.

— Спасибо за пиво, сэр. Ганни Уилсон сказал, это вы купили. Я и ребят вчера угостил, — сказал Карлос, с улыбкой встряхнув коробку с пустыми банками.

— Не за что, — ответил Лэнд. — Жалко того ганни, что только что погиб.

— Так точно, сэр. Я уже час как думаю о нём. Здесь легче так и не стало.