Снайпер - [29]

Я так и не успел расспросить ее ни о чем, потому что она повесила трубку. Одевшись, я сломя голову помчался в школу. Там уже были люди из полиции штата. Я довольно неплохо знал их начальника, капитана Хаггерти. В маленьком городе, мистер Джерико, почти все всех хорошо знают. Он вкратце рассказал мне все то, что знал сам. Берт Уолкер — вы его, конечно, уже встречали? — совершал свой ночной обход территории и обнаружил Старика в его кабинете с пулей, попавшей прямо между глаз. Берт побежал в «Манс» за помощью, а Луиза и Джорджиана пошли к телу отца. Потом Берт вызвал доктора Линча и полицию. После этого разбудили Алисию и рассказали ей о случившемся. Как сказал мне Хаггерти, вся семья, включая обоих зятьев и маленького Уолтера, которому в ту пору было восемь лет, находилась в доме.

Разумеется, я столкнулся со сценами глубокого горя и истерики. Только Алисия казалась высеченной из мрамора — сдержанная, она позаботилась о том, чтобы полиции и другим доставили достаточно кофе и сандвичей. Уже в ту ночь, мистер Джерико, вскрылись некоторые факты. — Бекет стал загибать пальцы. — Старика застрелили через раскрытое окно его кабинета с расстояния примерно в пятьдесят ярдов. Выстрела никто не слышал. Когда Берт обнаружил его, он был уже мертв, хотя и не более двух часов. Где-то вскоре после полуночи во время очередного обхода территории Берт видел его в полном здравии. Однако не было никаких оснований сузить этот промежуток времени — оставалось полагаться только на «вскоре после полуночи и до половины второго». По части алиби возникли проблемы. Предполагается, что вся семья отошла ко сну, но только Луиза и Дрю Стивенс занимали одну комнату. Луиза подтвердила алиби Дрю, но сам этот бедный малый спал как убитый и не мог твердо сказать, покидала она спальню или нет.

В глазах Бекета промелькнули искорки юмора.

— Дрю так и не смог смириться со случившимся. Ну в самом деле, так и не узнать наверняка, переспала его любимая Луиза еще с кем-то или нет.

Юмор из голоса Бекета исчез.

— Короче, убедительного алиби не было ни у кого. Вас может удивить, почему все внимание сразу же было обращено на семью — определенно любящую семью. Вы бы, наверное, подумали, что первым делом надо было заподозрить какого-то заезжего незнакомца. Но там была еще собака. Колли по кличке Принц. В общем-то ее считали школьной собакой, но на самом деле это была тень Старика. Когда тот играл в теннис, пес лежал рядом с кортом. Когда семья упражнялась в стрельбе, Принц спал у кромки стрельбища. И в плавание на яхте тоже отправлялся вместе со Стариком и маленьким Уолтером. А когда Старик работал у себя в кабинете, Принц спал на ступеньках зала заседаний. Следует признать, что он действительно был принцем среди других собак в округе. Если бы ночью на территорию зашел какой-то чужак, яростный лай Принца услышали бы во всем лагере. В ту ночь Принц спал как убитый. Стрельба его бы не побеспокоила — только чужой человек. А он не встревожился. Возможно, мистер Джерико, я уделяю слишком много внимания поведению Принца или отсутствию нетипичных элементов в его поведении, но местные люди придают им значение. Они знают собак и считают их поведение более предсказуемым, чем у людей. Собака, которая любила всю семью, автоматически выводится ими из-под всякого подозрения.

Так, если продолжать, то следует сказать, что оружие так и не было идентифицировано. Я специально употребил это слово — идентифицировано, — поскольку, как вам известно, на территории лагеря имеется несколько десятков ружей. Они провели массу баллистических экспертиз, но так и не смогли установить, из какого именно всадили пулю промеж глаз Старика. Существует и список оружия, принадлежащего школе, — ни одна единица не была утеряна. Все шкафы с оружием в «Мансе» полны, а ни одно постороннее ружье так и не было обнаружено.

Все это, по вашему мнению, уводит нас от мысли о причастности семьи. Но ведь понадобилось несколько дней, чтобы провести баллистические экспертизы и прочие исследования. А ведь только этим дело не ограничивалось. В кабинете Старика находился сейф, и предназначался он не для хранения школьных документов или деловых записей. Я слышал, что Старик называл его «хранилищем своих грехов» — в шутку, конечно. Не сочту это за тщеславие, но он, возможно, не исключал, что настанет такой день, когда кому-то захочется написать его биографию. Возможно, он даже собирался сам сделать это на закате дней. В годы Первой мировой войны он был знаком и общался с такими людьми, как Ллойд Джордж, Биркенхэд, Китчнер, Джеллико, и другими. В этом сейфе, как я предполагаю, находились письма от известных людей, вырезки, фотографии, записи — личные заметки о богатой событиями жизни. Было также известно, что он ведет дневник. Полиция предполагала, что дневник этот может указать на какую-то ссору, ожесточившиеся отношения, и это подскажет им, в каком направлении вести расследование. Они потребовали, чтобы сейф был открыт. Комбинация цифр кода, равно как и другие личные документы, содержалась в завещании Старика, которое теперь находится в моем кабинете. Как душеприказчик я имею инструкции на этот счет. В случае смерти Старика мне предстояло открыть сейф, исследовать его содержимое, уничтожить то, что, на мой счет, не предназначалось для глаз общественности, а остальное передать Алисии.