Снадобье викингов - [21]
— Да ничего тут таинственного и нет. Взвешивая все данные о состоянии здоровья мальчика, я пришел к выводу, что мы имеем дело с психической травмой, что Никита чем-то угнетен. Если бы вы нам или другим врачам рассказали, что произошло с вашим сыном, то поставить правильный диагноз не представляло бы трудности.
— Вы нас простите, но мы как-то не придали этому значения.
— К сожалению, мелочи, на которые люди не всегда обращают внимание, в медицине нередко играют большую роль, — продолжал Константинов. — И я тогда решил во что бы то ни стало поговорить с вашим сыном. Так как он не разговаривал со мной, ответы на заданные вопросы я получил от него не прямо, а опосредованно.
— Не совсем понятно, как это опосредованно, — спросил Николай Петрович. — Вы что же, его мысли читали?
— Почти что так!
— Ну и чудеса!
— Да что вы, никаких в общем-то чудес и не было. Известно ли вам, что наше сердце откликается на все события в нашей жизни?
— Ну, как не известно: стоит только поспорить с кем-нибудь, так потом за сердце держишься. Покуришь или выпьешь даже чаю больше, чем обычно, — тот же результат. Но мне кажется, вы тогда сами-то Никиту и не слушали. Это делал до вас врач-педиатр.
— А ведь для того, чтобы установить, как бьется сердце, достаточно прижать пальцем одну из артерий. Древние врачи, например, в Китае, различали десятки видов пульса, малейшие отклонения от нормального биения сердца фиксировались ими на ощупь.
— Ну и что же? — теперь уже спросила мать Никиты.
— Определяя обычный характер биения пульса по частоте, полноте наполнения и твердости, я начал задавать вашему сыну разные вопросы. О чем только я его тогда ни спрашивал — пульс оставался прежним. Изменения ритма были отмечены мной лишь тогда, когда речь зашла о собаке. Потом же нетрудно было установить и то, как ее зовут, к тому же Шарик — довольно распространенная кличка. Внимательно ознакомившись с вашей квартирой, я решил, что вы никогда раньше не держали собаку, да и изменения пульса отмечались у Никиты только тогда, когда я говорил об уличной собаке. Ну, а остальное вам известно.
РАСПЛАТА
В тот год мы вместе с семьей Константиновых отдыхали на охотничьей базе у озера Миассовое. Надо сказать, что отдых удался на славу: стояли теплые солнечные дни, мы много купались, катались на лодке, ходили за грибами и ягодами, участвовали в увлекательнейших походах по живописным местам нашей «уральской Швейцарии». Еще более радостными и счастливыми были наши дети, когда по вечерам, вооружившись карманным электрическим фонарем и импровизированной острогой (вилка, прикрученная проволокой к длинной палке), в сумерках успевали наловить по ведру, а то и больше крупных раков, в изобилии водившихся в озере.
Отдыхающих в охотничьем хозяйстве было немного, и они нередко приходили к нашим фанерным домикам послушать песни, которые под собственный аккомпанемент гитары исполнял Антон Алексеевич. Особенно большим успехом пользовались старинные русские романсы, и Константинов радовался, когда присутствующие подпевали ему. В такие минуты он буквально преображался, откладывал гитару в сторону и, дирижируя, пытался объединить в хоровое звучание робкие голоса поющих. После таких концертов обычно долго не расходились, рассказывали разные интересные истории или молча смотрели в пламя костра.
Нередко здесь засиживались и жители близлежащей деревни, приносившие отдыхающим парное молоко, ягоды и овощи.
Как-то раз я купил у одного из местных ребят маринованные огурцы. По внешнему виду они напоминали свежие — были такими же крепкими, почти сохранили обычную окраску — и отличались несколько сладковатым, но довольно приятным вкусом.
— Сережа, — позвал я мальчика, сидевшего у костра, — скажи, пожалуйста, как это вы огурцы маринуете, что они и сейчас как будто свежие.
— А это секрет, — пошутил он в ответ, вороша палкой угли костра.
— Ну уж и секрет, — заметил я. — Сейчас трудно что-либо удержать в секрете. Стоит только произвести анализ — и все станет ясно.
— Вы врач?
— Да.
— Ведь и у вас, врачей, свои секреты имеются.
— Почему ты так решил?
— Да потому, что лечите больных вы по-разному.
— Это не так. Качество лечения у нас в стране определяется не наличием каких-то секретов, а разной квалификацией врачей, неодинаковыми условиями работы. Ну так что, Сережа, не выдашь мне своего секрета?
— Да нет, что вы, — воскликнул мальчик. — Это огурцы не мои: их бабушка Дуня продать попросила. Тетя Нюра у них захворала, и она ее не может дома одну оставить.
— Ах вот оно что! Ну, если ты увидишь ее и еще раз придешь сюда, рецепт не забудь взять. Договорились?
— Ладно! — пообещал Сергей.
На следующий день он принес мне клочок бумаги, на котором химическим карандашом нетвердой рукой были выведены каракули, отражающие секрет изготовления маринованных огурцов, столь понравившихся мне накануне вечером.
Но воспользоваться опытом местных умельцев мне не пришлось.
В тот день усталые, но довольные возвращались мы из очередного путешествия на свою базу. Подплывая на лодке к берегу, мы еще издали увидели смотревших в нашу сторону людей, которые стояли на пристани, кричали и махали нам руками.
