Сначала женщины и дети - [93]

Закрыв лицо руками, Редж горько зарыдал. Ему было жалко семью Джона, обидно за себя, но больше всего расстраивало то, что его друга больше не было на этом свете. Эта рана так и не начала затягиваться, может, она не заживет вообще никогда.

Мистер Грейлинг обратился к мистеру Фрэнку:

— Я думаю, за ним сегодня надо будет приглядеть. Он совсем плох. Честно говоря, из того, что я слышал, он не единственный человек с «Титаника», который взял себе чужое имя. Дафф-Гордоны путешествовали под фамилией Морганы, и были еще шулеры, которые плыли под чужими именами. Я уверен, что в списке, составленном на «Карпатии», немало ошибок хотя бы потому, что люди находились в состоянии шока, а малый, которому поручили опросить всех спасшихся, звезд с неба не хватал. Ну, давай же, парень, возьми себя в руки.

Редж вытащил носовой платок, чтобы вытереть глаза, и постарался собраться. Рыдать в присутствии работодателя было унизительно. Что о нем подумают? До крушения «Титаника» он в последний раз плакал в детстве. А теперь никак не мог остановить потоки слез.

— Итак, завтра ты отправишься к этим женщинам и расскажешь все, о чем они тебя спросят, — продолжил мистер Грейлинг. — И уточни их адрес в Англии, чтобы посылать им ежемесячно какую-то сумму, пока не компенсируешь им все расходы. Ты никогда не возместишь их потерю, но они будут видеть, как ты переживаешь, и от этого им будет легче.

— Я так и поступлю, сэр.

— На той неделе мы переезжаем на лето в мой загородный дом на Лонг-Айленде, я надеюсь, морской воздух пойдет тебе на пользу. Сегодня ты можешь отдохнуть. Иди к себе и поспи. Тебе принесут еду в комнату, а утром мы увидимся за завтраком.

Поднявшись наверх, Редж лег на кровать и стал смотреть в окно на то, как опускается ночь. Пришла Молли, она принесла поднос с едой, который с грохотом поставила на комод, бросив ему: «Это тебе, Редж». Всем своим видом она демонстрировала, что всё знает и ужасно на него злится. Он подумал, каким негодяем он предстал в ее глазах. Они обсуждали мисс Гамильтон, которая ехала не под своим именем, а Редж все это время сам скрывался под чужим. Он несколько раз целовался с Молли, но при этом не открылся ей и не сказал свое настоящее имя. Ей было в чем его упрекнуть.

Есть Редж не мог, лишь попил немного воды. Единственным выходом казалось самоубийство, но он не мог его совершить, потому что должен был вернуть деньги Хитченсам. В то же время перспектива ехать с мистером Грейлингом на Лонг-Айленд казалась не менее пугающей. Чтобы попасть на остров, думал он, им придется сесть в лодку, а у него все еще не прошел страх перед морем. Стоило ему подумать об этом, он сразу чувствовал над головой шум поглощающего его океана и жжение в легких, которое испытал, пытаясь выплыть на поверхность.

«Я думал, что хуже, чем на „Карпатии“, мне уже не будет, но я ошибался», — мелькнуло в мозгу у Реджа.

Глава 58

Жара в Саратога-Спрингсе перевалила за тридцатиградусную отметку, а живот у Джульетты рос с каждым днем. Она плохо спала по ночам, по большей части из-за духоты, а также потому, что больше не могла лежать в любимой позе — распластавшись на животе. Днем она совершала короткие прогулки вокруг коттеджа, но ей приходилось быстро возвращаться обратно из-за немилосердно кусающихся насекомых. Воздух был наполнен жужжащими, жалящими крылатыми существами, и очень скоро ее лицо и руки покрылись воспаленными зудящими волдырями.

— Перед выходом натрите кожу лимонным соком, — советовала Эдна.

Это помогало, но в малой степени. Некоторые из этих «маленьких тварей», как их называла Эдна, похоже, даже любили вкус лимона.

Они привезли с собой книги, но Джульетте трудно было сосредоточиться на чтении. Почти каждый день она писала письма Роберту или ждала почту, чтобы прочитать письмо от него. Его послания, как пуповина, связывали ее с тем миром, где люди ходили в рестораны, ездили верхом на лошадях, дружили, влюблялись…

Роберт писал о своем бизнесе, об удушающей городской жаре, о юной племяннице, которая приехала погостить и которой он обещал показать город, о новостях из газет. Капитана Скотта так и не нашли, и все уже потеряли надежду обнаружить его живым. Американское правительство установило восьмичасовой рабочий день, и теперь многие компании оказались под угрозой закрытия. Во время марафона на Олимпийских играх в Стокгольме один спортсмен исчез, а другой умер от инфаркта. В конце каждого письма Роберт неизменно добавлял, что он любит ее и ждет не дождется, когда они вновь увидятся.

Джульетта изучала «Нью-Йорк таймс» в поисках интересных новостей, которые можно было бы обсудить с Робертом. Она остроумно описывала атаковавших ее существ, жаждавших крови. Писала также о своих родственниках, давая каждому краткую характеристику. В одном из писем она рассказала, как два года назад ее бывшая подруга Венеция соблазнила ее брата Уиллса. Подруга хотела, чтобы Уиллс сделал ей предложение, но когда узнала, что поместье Мейсон-Паркер, несмотря на свою обширность, не приносит того дохода, который мог бы обеспечить ее потребности в бальных платьях и драгоценностях, тут же исчезла. После этого случая Уиллс, писала Джульетта, стал скептически относиться к женщинам, считая их бездушными интриганками, которым нельзя довериться, и отказывается вступать в серьезные отношения с кем-либо еще.