Сначала женщины и дети - [56]

По улице в обоих направлениях двигались трамваи, кареты и автомобили; в воздухе стояли бензиновые пары. Всякий раз, когда какой-нибудь водитель жал на сигнальный рожок, Редж чуть ли не подпрыгивал от неожиданности, и сердце у него начинало бешено колотиться. По тротуарам перемещались толпы народа. Казалось, что все эти люди торопились по каким-то срочным делам. Они проходили мимо, не обращая на него никакого внимания, словно Редж был невидимкой.

Контора «Вестерн Юнион» находилась дальше, чем он рассчитывал, но Редж нашел ее сразу, потому что над входом висела огромная вывеска. Он вошел внутрь, и его направили в зал, где за конторками сидели служащие.

— Следующий! — крикнул ему один из них.

— Сколько стоит послать телеграмму в Англию, в Саутгемптон? — спросил Редж.

— За десять слов — три доллара и двенадцать центов. Вам хватит десяти слов? — У парня был гнусавый выговор, и он так быстро произносил слова, что Реджу понадобилось несколько мгновений, чтобы понять его. Редж покраснел: он потратил больше доллара в аптеке, и теперь у него почти не осталось американских денег.

— Вы можете разменять пять английских фунтов? — справился Редж, доставая банкноту из кармана. Виду нее был жалкий: бумага покоробилась и была покрыта соляными разводами. — Прошу прощения, она слегка намокла.

— Я не уверен, что смогу принять ее. Я должен поговорить с начальством. — Служащий поднялся и ушел.

Редж оперся локтями о конторку и положил голову на руки; он был близок к тому, чтобы разрыдаться. Что делать, если они откажутся принять деньги? Ну почему все так сложно?

— Простите, сэр. — Через пару минут появился мужчина постарше, за ним следовал молодой служащий. — Могу я посмотреть на банкноту, о которой идет речь?

Редж просунул ее вперед.

Мужчина оценил состояние Реджа и вид денег.

— Вы не могли бы объяснить мне, что произошло с этой купюрой?

— Я был на «Титанике», — сказал ему Редж. — Мы прибыли в порт вчера вечером. Я хочу сообщить матери, что со мной все в порядке.

Начальник вернул Реджу банкноту.

— В таком случае, сэр, мы не возьмем с вас денег. Пожалуйста, напишите текст на этом бланке, — вручил он Реджу листок бумаги, — и мы отошлем телеграмму бесплатно.

Редж был потрясен.

— Спасибо, — сказал он. — Большое вам спасибо!

Теперь ему надо было обдумать, что именно написать. В голове не было ни единой мысли. Редж решил написать Флоренс и попросить ее передать новость семье. Он ограничился только фактами, стараясь быть как можно короче: «В НЬЮ-ЙОРКЕ ТЧК ОСТАНУСЬ ПОКА ТЧК СКОРО НАПИШУ ТЧК СКАЖИ МАТЕРИ ТЧК РЕДЖ». Он надписал адрес дома, где жила Флоренс, и передал телеграмму служащему.

— Вы не хотите указать обратный адрес, чтобы она могла связаться с вами?

— У меня пока нет адреса.

— Хорошо, я немедленно ее отошлю. Удачи тебе, приятель.

Редж задумался. Не следует ли ему послать телеграмму матери Джона? Как-то раз он видел их адрес на ведомости Джона и знал, что писать нужно на Вест-роуд, Ньюкасл, хотя он и не запомнил номера дома. Но парнишка-почтальон наверняка знает, в каком доме они живут. Что ей написать? «Простите, но ваш сын не выжил, и я взял себе его имя…» — Редж не мог послать такую телеграмму. Лучше он напишет письмо, объяснит, как все было, и отправит его как можно скорее.

Кивком поблагодарив служащего, он покинул здание и направился к треугольному перекрестку Таймс-сквер. Одна из отходивших от площади улиц была обозначена как Седьмая авеню, и Редж припомнил, что собирался пройти по Пятой авеню, где, как он слышал, находилось множество ресторанов. Ноги у него еще болели, особенно левая, но если он хотел тут выжить, ему нужно было немедленно искать работу. Редж расспросил прохожих и, пройдя два квартала по 42-й улице, вышел на Пятую авеню. По пути ему попалось несколько ресторанов, он заглянул туда, но им не хватало того шика, который он искал. Редж прошел обучение обслуживанию по высшему классу и мог бы воспользоваться своими умениями, а не подавать яйца с беконом в каком-нибудь кафетерии. Надо полагать, чем выше класс заведения, тем больше оплата.

На перекрестке 44-й улицы Редж остановился: на обеих ее сторонах находилось по шикарному ресторану. У ближайшего — «Дельмонико» — были навесы над крыльцом с колоннами; в окно он разглядел великолепный интерьер: красный бархат, люстры и накрахмаленные белые скатерти. Обслуживание обеда, судя по всему, было закончено, шла уборка зала. Редж остановил прохожего и спросил, который час. К его удивлению, оказалось, что уже почти четыре часа: вполне подходящее время, чтобы войти и поинтересоваться насчет работы.

Редж оглянулся, а потом украдкой проверил свое отражение в окне витрины: волосы аккуратно зачесаны назад, галстук сидит ровно. Сейчас или никогда! Сердце застучало, во рту пересохло. Он был готов повернуть назад, но в голове неожиданно прозвучал голос Джона: «Давай, старик, если уж ты решился притвориться мной, так сделай так, чтобы я этим гордился!»

Редж глубоко вдохнул, выдохнул и зашагал ко входу в «Дельмонико». Поднявшись по ступенькам, он вошел внутрь. Швейцары стояли сбоку от входа и курили. Они удивились, но не попытались остановить его. В зале за конторкой стоял мужчина с огромной книгой. Редж предположил, что это метрдотель.