Смысл жизни человека и государства - [16]

Основными причинами несостоятельности монополии государственного здравоохранения, как и любой другой государственной монополии, являются отсутствие конкуренции и чиновно-бюрократический способ управления, который в современном российском здравоохранении осуществляется точно так же, как во времена планируемой социалистической экономики: сверху вниз по чиновничьей вертикали.

Проблема усугубляется тем, что широчайший диапазон различных медицинских специальностей, требующих очень специфических знаний, не может позволить подобрать компетентного во всех вопросах управляющего, каков бы не был его собственный медицинский профиль и качество профессиональных знаний. Больше того, характер работы даже одинаковых по профилю медицинских специалистов значительно отличается в зависимости от того, на каком уровне они осуществляет свою медицинскую деятельность: в центральной специализированной клинике или в маленькой районной больнице. Что же тогда говорить о квалификации министров здравоохранения, вообще не имеющих медицинского образования.

Причём сравнение России с большинством европейских государств, где министры здравоохранения не являются медиками, в данном случае не правомочно, поскольку в этих странах министры осуществляют не только самое общее, но и в принципе не конкретное руководство здравоохранением, ибо надзор за качеством работы и квалификацией врачей осуществляют специализированные медицинские ассоциации, а борьбу за качество обслуживания и широту диапазона оказания медицинских услуг ведут подстёгиваемые конкурентной борьбой менеджеры от медицины.

Кроме того, проблема некомпетентности центрального аппарата медицинской государственной монополии дополнительно усугубляется особенностями чиновничьего управления, характерного для любого планового общества, в котором доход и положение директора впрямую зависит от его способности угождать вышестоящему начальству. Ибо, как верно подметил Хайек: “пока он следует по протоптанному пути объективно установленных обязанностей, он может быть больше уверен в своих доходах, чем капиталист-предприниматель; зато в случае серьёзного провала ему угрожают последствия, гораздо более опасные, чем банкротство. Он может быть уверен в завтрашнем дне до тех пор, пока удовлетворяет своих начальников, но эта уверенность куплена ценой свободы и физической безопасности”. Причём избежать действия этого фактора практически невозможно. Если рядовой медицинский работник увольняется только через суд, то от неугодного руководящего работника легко избавиться, обвинив его “в несоответствии занимаемой должности”.

Вот почему любые попытки улучшить положение в государственном здравоохранении, не меняя принципиально его устройство, заканчиваются либо крахом, либо ситуацией, соответствующей народной пословице - “хвост вытащил, нос увяз”.

Ярким примером подобной ситуации является, проводимый в настоящее время национальный проект “Здоровье”. Казалось бы, на него выделяется достаточно большая, во всяком случае, для нашего здравоохранения сумма - 5 млрд. долларов, но из них, как указывается в исследовании Бориса Немцова и Владимира Милова (40): “лишь четверть средств… пойдёт на оснащение диагностическим оборудованием муниципальных поликлиник и строительство новых центров высоких медицинских технологий, остальные на текущие расходы”, причём “закупка нового оборудования для медицинских учреждений осуществляется бессимптомно и избирательно”, а “зарплату повысили лишь врачам общей специализации и младшему медперсоналу, но не специалистам, которые, собственно, и лечат людей”.

В приведённом высказывании есть только одна ошибка, обусловленная тем, что авторы не являются практикующими врачами: собственно лечат людей не только врачи стационаров и узкие специалисты поликлиники, но и участковые врачи, которым и была повышена зарплата. Другое дело, что квалификация врачей стационаров и узких специалистов действительно выше, и поэтому с точки зрения любого нормального человека, даже не имеющего никакого отношения к медицине, оплата их труда должна быть выше, а не ниже, чем у участковых врачей.

Но в этом и заключается особенность планирования законодательным путём, которое, как снова справедливо подмечает Хайек, безальтернативно “устанавливает, насколько материально обеспечены будут те или иные люди, что им позволено делать и что иметь”. Интересно, что, с точки зрения английского философа XIX века Джона Стюарта Милля, подобную ситуацию, когда “кучка людей взвешивает всех остальных на весах и даёт одним больше, другим меньше по своей прихоти и по своему усмотрению - можно вынести только от существ, обладающих, по всеобщему убеждению, сверхчеловеческими качествами и опирающихся на невообразимые ужасы”.

К счастью для нашего государства ему не приходится бояться возмущения недовольных, поскольку десятилетия жизни под твёрдой рукой советской власти приучили большинство населения нашей страны к тому, “что им живётся лучше или хуже, чем другим, не из-за непредвиденных и никому не подвластных обстоятельств, а потому что так хочет какой-нибудь правящий орган”.