Смятение чувств - [38]

– Тебе вовсе не нужно следить за этим, когда ты разговариваешь со мной! Более того, я надеюсь, что ты не будешь этого делать! Но для начала позволь сказать тебе, что я не слепой и понимаю всю неловкость твоего положения. Мы едва знакомы, как ты сама выразилась, и это наверняка причиняет тебе еще большую неловкость! – Он улыбнулся ей не любовно, но очень по-доброму. – Это зло скоро будет исправлено. А пока не нужно бояться! Я не сделаю ничего такого, что тебе не нравится.

С непроницаемым лицом она выждала какой-то момент, прежде чем ответить на это.

– Ты очень любезен, – сказала она наконец. – Я не боюсь. Дело не в этом! Мне кажется, что на свете есть много жен и мужей, которые в самом начале были знакомы не ближе, чем мы. Это не годится для тех, кто наделен чувством ранимости, но я не считаю, что у меня есть это качество. Я имею в виду, что тебе не стоит за меня беспокоиться: я ненавижу суету и болтовню! Вообще-то люди моего круга не часто вступают в браки по расчету, но в вашем они довольно обычны, не так ли?

– Да… то есть, кажется, они по-прежнему случаются, но я на самом деле не сведущ в этих делах, – сказал он, едва зная, как ответить на такую прямолинейность.

– Я не хотела тебя смутить, – сказала она, чувствуя, что уже это сделала, – но нет никакого смысла притворяться, что это не так: мы оба знаем, что я незнатного происхождения. Дело в том, что вы, возможно, полагаете, будто я не понимаю брака по расчету. Нет, понимаю, так что вам не нужно бояться, что я жду от вас, чтобы вы от меня не отходили ни на шаг. Вы также не увидите, чтобы я приставала к вам, словно репей, допытываясь, чем вы занимались в течение дня по минутам и почему не пришли домой к обеду. – Она подняла глаза, посмотрев на него решительно. – Я не стану вмешиваться в ваша дела, милорд, или задавать вам какие-либо вопросы. Вы не будете под каблуком – обещаю вам.

– Вы даете мне разрешение пуститься в развратную жизнь? – спросил он, стараясь обратить все в шутку. – Следует ли мне предоставить вам такую же свободу действий? Боюсь, вы сочтете меня совсем невеликодушным, потому что у меня нет такого намерения! Я даже настолько мелочен, что сохраняю для себя право задавать вам вопросы в любом количестве! Она покачала головой, улыбаясь, но потупив взор:

– Это совсем другое дело! Вряд ли у вас появится когда-либо повод для беспокойства. Я не настолько красива! – Она помедлила и с усилием вздохнула, покраснев при этом. – И не та жена, которую вы хотели, но я сделаю все возможное, чтобы вести себя подобающим образом. Вы захотите наследника, и я надеюсь, что дам его вам. Я хотела бы завести детей, и чем скорее, тем лучше. Но это решать вам.

Она умолкла, плотно сжав губы, и отвернула лицо, чтобы выглянуть в окно; но через несколько секунд, в течение которых он старался придумать хоть какой-то ответ, она заговорила снова, произнеся непринужденным тоном:

– Знаешь, для меня в новинку жить в деревне. Моя мать была сельская женщина, но папа вырос в городе и не питает никакой любви к деревне, и если мы и выезжали из Лондона, то в Брайтон, или в Рамсгейт, или в другие подобные места… Далеко нам еще ехать до дома твоей тетушки?

Глава 8

Они пробыли в Гемпшире менее двух недель; медовый месяц был укорочен решимостью леди Линтон немедленно присоединиться к своей сестре в Бате и такой же решимостью Ламберта Райда жениться на Шарлотте до этого срока. Семейные дела снова призвали его на север, и он предложил всерьез то, о чем первоначально говорил шутя: поехать с Шарлоттой в Шотландию в их медовый месяц. Шарлотта не могла отрицать, что подобная перспектива переполняет ее восторгом, и робко написала об этом Адаму. С одной стороны, она боялась, что ее свадьбу отложат на неопределенное время, с другой – ей была невыносима мысль, что к алтарю ее поведет не брат, а кто-то другой.

– Ну, я думаю, это и в самом деле не годится! – воскликнула Дженни, когда Адам показал ей письмо Шарлотты. – Напиши ей немедленно и сообщи, что ты там будешь! Ты же видишь – она очень волнуется, а какая разница, если мы отправимся в Фонтли на несколько дней раньше, чем собирались?

– Если ты не против…

Она ответила с рассудительностью, которая сделала ее одновременно легкой и не вызывающей волнения спутницей:

– Что для нас значат несколько дней? Конечно, мне здесь нравится, но теперь, когда я знаю, что леди Нассингтон собирается представить меня на майском официальном приеме, мы должны из-за моего бального платья вернуться в город в конце второй недели. Я уже заказала его и подобрала для него материалы, но, видишь ли, мне нужно его примерить. – Глаза ее сузились до щелочек, когда она невесело хмыкнула. – Боюсь, буду ужасно в тем выглядеть! – призналась она. – Я – ив юбках с кринолином! О, да я буду такая толстая! Уже не говоря о том, что я не сумею его носить, чему, как меня предупредила леди Оверсли, я должна научиться, прежде чем появлюсь в нем на публике. Ну что же, мне остается только надеяться, что я не опозорю тебя!

– Не опозоришь. Так я скажу Шарлотте, что она может назначить на понедельник, девятого мая, как ей хочется?