Смотритель - [41]
Тем временем полевая тропка сменилась красноватым песком дорожек, тоже всегда вызывавших у Маруси неприятное ощущение какой-то недоделанности, незаконченности, ничем уже не объяснимой полумеры. Понятно, что господа «играли», но как-то уж очень нерешительно, не по-русски. Или, наоборот, как раз именно по-русски? И неведомый храм, рассыпавшийся в песок… В общем, каким-то странным образом уживались в этом парке одновременно и смурь, и рассудочность, и некое странное пренебрежение к жизни.
Косая тень креста на месте ушедшей под землю церкви долго дрожала перед Марусей, когда она поспешно спускалась вглубь парка. Там было немного полегче: влажность, застрявшая в переплетениях деревьев и кустов, смягчала все неприятные впечатления, красота вспыхивающего сквозь зелень песчаника пленяла, а аккуратные деревянные мосточки под ногами напоминали о чем-то далеком, детском и успокаивали.
Наконец, через полчаса блужданий Маруся, никогда еще не забиравшаяся так далеко, все же вынуждена была признать, что в этом парке присутствует какая-то странная магия. Пусть не та, что порой заставляет человека снова и снова возвращаться в одни и те же места, но некое холодное умственное обаяние, избавиться от которого тоже непросто. Заросший луг, открывавшийся сразу за посадками молодых черешчатых дубков, своими самодельными футбольными воротами еще давал возможность прочитать некогда разгоравшиеся на нем теннисные баталии; рабочие, выписанные из Восточной Пруссии, свое грунтовое дело знали, конечно, отлично; майеровское руководство для игры в лаунтеннис все еще белело то тут, то там. Покоряло и знание дела теми далекими плотниками; доски горбатого мостика еще шипели от велосипедных тормозов, а по прибрежным кустам все еще неуловимо таились слабые тени любви – то законной и счастливой, то незаконной и, разумеется, несчастной. Несколько раз Марусе встретились полусонные экскурсанты, совершенно терявшиеся в этом странном парке, но ни они, ни сопровождавшие их девушки не видели никакой собаки. Маруся разозлилась. Какого черта она торчит здесь и почему не отправится прямо к Сев Севычу?..
Уже около полудня Маруся решилась, наконец, бросить свои бесплодные поиски, заглянув напоследок к пещерам, а там уже напиться и спокойно перебраться на тот берег. От источника, вероятно, только что ушли посетители, ибо где-то наверху среди переплетений черники и смородины еще слышался шорох потревоженного песка. Маруся некоторое время, затаив дыхание, прислушивалась к этому звуку, сливавшемуся со звуком подземных вод и будто охватывавшему прошлое и будущее, небо и землю, рай и преисподнюю. И вдруг словно выпала из реальности. Маруся села на прогнивший ствол, и небо, ограниченное сводом пещеры, вдруг показалось ей бездонным зеркалом; слишком много там светилось такого, что даже усилием воли она не могла оторваться, образумиться, опомниться. Марусе стало страшно, будто она и на самом деле не могла сейчас подняться и отправиться туда, куда сочтет нужным.
– Что за глупости! – нарочно громко произнесла она.
И тут же в ответ на эти слова сверху донеслось пугающее эхо:
– Вот именно – глупости!
Маруся вскочила с бревна и сразу же увидела своего болотного знакомца. На сей раз он выглядел каким-то заправским садовником, в фартуке, с огромными ножницами-секатором и в широкополой шляпе.
– Здравствуйте, – пробормотала она, краснея. – Я заплачу вам… только потом… у меня сейчас денег нет…
Носик-луковка сморщился, вздернувшись:
– Да что вы о ерунде какой-то, право! Неужели вы думаете, что я позволю этому стервецу лишить меня моего любимца? Кишка у него еще тонка, и не со мной ему тягаться. Ему и вообще надо бы… Впрочем, я не о том. Вы-то в таком случае, что делаете здесь, а не ловите пса у меня на подворье? Вам тут совсем не место. – В тоне говорившего появились совсем серьезные и даже гневные нотки. – Кто вас сюда звал и зачем? Тоже мне, нашли пещерку для отдыха! Ступайте-ка отсюда прочь и побыстрее, побыстрее!
Марусе даже показалось, что старичок сейчас замахнется на нее дырявой шляпой, как на муху, но морок тут же сошел, и она вдруг вспомнила, что уже давно хотела увидеть этого человека и о многом порасспросить его. Вдруг с его помощью удастся выяснить все те странности, что произошли с ней, нет – с ними, за этот последний месяц. Но с чего начать, как? Впрочем, будучи женщиной отчаянной по натуре, Маруся просто-напросто с ходу прыгнула в холодную воду:
– А скажите, пожалуйста, кто владел имением по правую сторону дороги, на речном островке. Километрах примерно в пятнадцати – двадцати отсюда?
Вопреки всем ожиданиям, никакого удивления вопрос ее, однако, не вызвал.
– Да много кто владел. Что ж, мне всех помнить?
– Француз?
– Вряд ли. Тут все больше немчура обитала, Рауши да Дитерихсы…
– А сейчас? Сейчас ведь, как я знаю, например, на Псковщине, вовсю распродают старые усадьбы, ну, то есть все, что от них осталось, – фундаменты там, остатки парков. И вроде желающих хоть отбавляй. Так, может, и здесь кто-нибудь, какая-нибудь уже…
Шляпа медленно опустилась на самые глаза. И Марусе вновь показалось, что перед ней вовсе не человек, а одна из тех больших керамических фигурок, которыми немцы, а теперь и новые русские так любят украшать свои новые садики – жалкое подобие когда-то великого искусства.
Киев, 1918 год. Юная пианистка Мария Колобова и студент Франц Михельсон любят друг друга. Но суровое время не благоприятствует любви. Смута, кровь, война, разногласия отцов — и влюбленные разлучены навек. Вскоре Мария получает известие о гибели Франца…Ленинград, 60-е годы. Встречаются двое — Аврора и Михаил. Оба рано овдовели, у обоих осталось по сыну. Встретившись, они понимают, что созданы друг для друга. Михаил и Аврора становятся мужем и женой, а мальчишки, Олег и Вадик, — братьями. Семья ждет прибавления.Берлин, 2002 год.
Все смешалось в доме Луниных.Михаила Александровича неожиданно направляют в длительную загранкомандировку, откуда он возвращается больной и разочарованный в жизни.В жизненные планы Вадима вмешивается любовь к сокурснице, яркой хиппи-диссидентке Инне. Оказавшись перед выбором: любовь или карьера, он выбирает последнюю. И проигрывает, получив взамен новую любовь — и новую родину.Олег, казалось бы нашедший себя в тренерской работе, становится объектом провокации спецслужб и вынужден, как когда-то его отец и дед, скрываться на далеких задворках необъятной страны — в обществе той самой Инны.Юный Франц, блеснувший на Олимпийском параде, становится звездой советского экрана.
В третье тысячелетие семья Луниных входит в состоянии предельного разобщения. Связь с сыновьями оборвана, кажется навсегда. «Олигарх» Олег, разрывающийся между Сибирью, Москвой и Петербургом, не может простить отцу старые обиды. В свою очередь старик Михаил не может простить «предательства» Вадима, уехавшего с семьей в Израиль. Наконец, младший сын, Франц, которому родители готовы простить все, исчез много лет назад, и о его судьбе никто из родных ничего не знает.Что же до поколения внуков — они живут своей жизнью, сходятся и расходятся, подчас даже не подозревая о своем родстве.
Первая книга одноименной трилогии Дмитрия Вересова, действие которой охватывает сорок лет.В прихотливом переплетении судеб двух поколений героев есть место и сильным страстям, и мистическим совпадениям, и хитроумным интригам, и захватывающим приключениям.Одно из лучших произведений конца уходящего века… Если взять все лучшее из Шелдона и «Угрюм-реки» Шишкова, то вы получите верное представление об этой книге.
«Возвращение в Москву» – это вересовская «фирменная» семейная история, соединенная с историческими легендами и авторской мифологией столицы. Здесь чеховское «в Москву, в Москву!» превращается в «а есть ли она еще, Москва-то?», здесь явь и потустороннее меняются местами, «здесь происходит такое, что и не объяснишь словами»…
Франция – счастливый молодожен Нил Баренцев, вчерашний студент и почти диссидент, знакомится с прелестями свободной заграничной жизни и издержками французской любви.Америка – у заботливого мужа и рачительного хозяина Нила Баренцева масса времени, чтобы понять, что же ему действительно нужно из всего того, что новый мир ему предлагает.Две страны – две женщины. Одну он пытался спасти от смерти, другая вернет его к жизни.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.