Смотритель маяка - [46]

– Вы бы сами поверили в свой рассказ?

– Я бы отнёсся к нему скептически. – Он наполнил стакан холодной водой до краёв. Чувствовал, как она спускается в желудок по пересохшему горлу. – Простите за бестактный вопрос – у вашего мужа остановилось сердце?

– Всё указывает на это. Он никогда не испытывал проблем с сердцем. Мы обедали, когда ему стало плохо. Он попытался встать из-за стола и упал. Дочь находилась в садике и не видела этого ужаса. – Она зажмурила глаза. – Не знаю, зачем рассказываю вам это.

– Хотите разделить со мной горе.

– Да? – Вдова вчерашнего гостя Артёма промокнула уголки глаз салфеткой. – Мне кажется, вы ошиблись, Артём. Ваши слова противоречат моим воспоминаниям. Мой муж ночевал дома и в день смерти не выходил из квартиры. Поскольку я знала своего мужа лучше, чем вы, то заблуждаетесь, скорее всего, именно вы.

У него оставался только один довод, подтверждающий подлинность встречи.

– Он сказал, что вы поссорились.

Надя содрогнулась. Затем беззвучно зарыдала, опустив голову. Артём ждал.

– Этого никто не знал, кроме меня. Ни Оксана, ни Злата. Никто. Мы и правда поссорились из-за ерунды. Он быстро взрывался, и так же быстро остывал. Любая мелочь могла вывести его из себя.

– Вы вините себя в смерти мужа? Думаете, есть связь между ссорой и внезапной смертью Алексея?

– Я стараюсь не думать об этом, чтобы не лишиться рассудка. Не хочу оставлять дочь сиротой. Вы пытаетесь убедить меня, что к вам приходил призрак моего мужа. Как я должна к этому относиться?

– Он не был похож на призрака. И я не верю, что призраки могут свободно являться к живым. Да, ваш муж путался в мыслях, но…

– Всегда эти «но». Но что, Артём?

– Если ваш муж стал призраком, зачем он пришёл ко мне?

– Мы с вами два взрослых человека, а обсуждаем темы, место которым на страницах книг. Призраков нет. Бога нет. Ничего нет. Кто бы вас ни потревожил, ко мне и моему мужу это не имеет отношения.

– Как скажете. – Артём взял с лавки халат. – Извините, что огорчил вас в такое трудное время. Мне искренне жаль, что ваша дочь потеряла отца, а вы – мужа. Всего вам хорошего.

– Запишите мой номер телефона, Артём. – Надя растирала слёзы по щекам, позабыв о салфетках. – Если Алексей вам ещё раз почудится, мне будет интересно узнать, почему он оставил нас со Златой.

– Вы хватаетесь за соломинку, Надя.

– Вы бы делали то же самое на моём месте. Так вы запишете?

– Конечно. – Он достал телефон, открыл вкладку «добавить контакт». – Считаете меня психом?

– Вы не похожи на душевнобольного. И я не сказала, что верю вам. Сутки назад я потеряла мужа. То, как я себя чувствую, называется прострация. Знаете, что такое падать в пропасть, где нет дна?

– Скорее да, чем нет, – ответил он.

– Вы теряли близких?

Он не любил обсуждать с чужими людьми свои проблемы. Даже с друзьями держал дистанцию. Потому что не хотел видеть жалость в их глазах. И всё же решил открыться женщине, чей мёртвый муж лежал в нескольких метрах от них за толстыми стенами:

– Моя мама уже год находится в коме. Ужасный конец или ужас без конца – вот и всё, что у меня есть.

Женщина посмотрела в окно, за которым прогуливались её родные.

– Жизнь – это время от боли до боли. Пусть мой номер вам никогда не понадобится.

Она ушла первой, не попрощавшись, как только он внёс номер в список контактов. Артём проводил женщину взглядом, мысленно желая ей справиться со свалившимся на неё горем. Подходило время обеда, но он знал, что аппетит вернётся к нему не раньше вечера. А то и вовсе придётся ложиться голодным. Горький запах «смерти» притупил обоняние и толстым слоем лежал на языке.

В тот момент, когда он сдавал одежду администратору, в приёмной появились остававшиеся на вскрытии смельчаки. Группу возглавлял Никита. Успехи в спорте позволяли ему вести себя задиристо, с кем бы он ни соприкасался. Почему он предпочёл учёбу на юридическом факультете менее интеллектуальной профессии, Артём не спрашивал. Их общение за два года за редким исключением не заходило дальше банального приветствия. Как и у большинства однокурсников. Никита предпочитал стоять на пьедестале в одиночестве.

– Ты пропустил самое интересное, Проскурин.

– Я видел достаточно. – Артём не мог позволить себе стать грушей для битья. Особенно в присутствии однокурсниц.

– Твой дружок поспешил слинять?

– Спасибо, что беспокоишься о нём. Ему будет приятно это узнать.

Никита издал грубоватый смешок. У него хватило такта надеть в морг рубашку с коротким рукавом вместо майки.

– Синоптики обещают на этой неделе сильные порывы ветра. Ты передай ему, как опасно выходить из дома в такую погоду. Он же не Мэри – мать её – Поппинс.

– Ты можешь сам созвониться с ним, я тебе для этого не нужен.

– Вы же сладкое трио. Всегда ошиваетесь друг с другом. Наверное, много чего делаете вместе, а?

Шутить про гомосексуальность Тим, Эмиль и Артём могли между собой, но из уст посторонних такие шутки резали слух.

– Тебе не пора гречку принимать? Или чем ты там балуешься.

– Забавно. Вроде неглупый парень, а шутки идиотские.

– Я тоже нахожу забавными твои попытки флиртовать со мной.

– Остряк. Смотри не порежься.

Артём подавил зевок, поправил короткую чёлку. Свидание с Викой не состоится, если у него будут синяки на лице. Как бы ему ни хотелось поставить Никиту на место, игра не стоила свеч. Он доказал, что может держать словесный удар, на этом можно остановиться. Настоящую драку ему не выиграть, надо быть честным. Никита сломает его за несколько ударов.