Смешение карт: воспоминания о разрушительной любви - [38]
Однако, про Элейн и Целести этого было сказать нельзя. Совершенно. Элейн относилась к Целести с подозрением, а Целести «защищала свою территорию». Обе они выглядели настороженными, кружащими вокруг друг друга, как бойцы на арене перед схваткой.
Я же был позитивен и легкомыслененн. Это был первый раз, когда три моих любимых женщины собрались в одном месте в одно время. (Я хотел собрать в одно место всех, кого любил и пригласил Беллу заехать к нам во время визита Элейн. Она заинтересовалась, но утрясти время не удалось.) Несмотря на напряжение между Целести и Элейн, я был настроен приподнято и оптимистично. Я чувствовал удовлетворение и спокойствие.
Но оно не продлилось долго.
18 сентября 2002-го Целести наложила вето на Элейн. Я до сих пор не понимаю, что именно привело к этому. Целести решила, что мои отношения с Элейн должны закончиться. «Я накладываю на неё вето. Я хочу, чтоб ты прямо сейчас позвонил ей и сказал, что всё кончено» — сказала она. Не было никакого обсуждения, никакого пространства для дискуссии.
Ни одна из наших теоретически-академических дискуссий о праве вето не подготовила меня к реальности. Когда вето случилось в действительности, оно оказалось выворачивающим кишки. Моё сердце было разбито. Казалось, что Целести вырвала его из моей груди. Мне было сказано… приказано прекратить отношения с женщиной, которую я любил. Это непросто даже в самой наилучшей ситуации. Но непонимание причин сделало всё это ещё хуже.
Целести сказала: «У нас есть договорённость. Ты согласился с тем, что я могу наложить вето на любые отношения, независимо от того, есть ли у меня причина. Я накладываю вето на эти.»
К тому моменту, мы с Элейн были вместе больше трёх лет. Но это не имело значения. Значение имела только Целести и её вето, а также необходимость сказать Элейн о том, что всё кончено. «У меня есть кольцо, чтоб повелевать ими всеми», — говорила она. «Я твоя жена. Только наши отношения имеют значение. Все твои остальные отношения вторичны.»
Я не знал, что сказать. Наши правила не оставляли мне возможности ответа. Возражения были невозможны, и я не мог сделать ничего кроме того, чтоб подчиниться.
Я так и сделал. Я позвонил Элейн и сказал, что всё кончено. Она была так же шокирована, как и я. Она спросила: «Почему?» Она, всхлипывая, продолжила: «Что я сделала не так? Я выполняла правила! Я делала всё, так как ты говорил! Я делала всё, как говорила Целести! Я не понимаю, что произошло. Почему на меня наложено вето?»
«Не знаю. Она не сказала мне», — честно ответил я.
Элейн продолжала задавать вопросы: «Ты позволяешь одной из тех, кого любишь, приказывать тебе разорвать отношения с другой любимой? Это справедливо? Какое это имеет отношение к тому, кто полюбил тебя раньше? Если бы ты сначала встретил меня, и только потом познакомился с Целести, это было бы нормально, если бы я наложила вето на твои отношения с ней только потому, что мы встретились раньше? Почему это нормально, что она может ранить меня, но не я её? Разве у меня не должно быть возможность защитить себя? Разве у меня нет хотя бы права узнать — что я сделала не так?»
Я не мог ответить ни на один из этих вопросов. В соответствии с договорённостью, существовавшей между мной и Целести, мне не было позволено даже задать какой-нибудь из них.
До этого момента вето всегда было абстрактной идеей, уютным одеялом, помогающим Целести чувствовать себя увереннее. Но когда момент наступил, оно оказалось громом и молнией с ясного неба. Элейн была права. Она не выходила за тщательно сконструированные рамки, в которых должны были находиться наши с ней отношения. Не было никакого обсуждения. Было совершенно не учтено то, что мы провели три года, становясь всё ближе и уязвимее, взращивая любовные отношения, ослабляя свои защиты.
Вето сработало подобно ядерной бомбе. Мои отношения с Элейн были уничтожены во вспышке света, но ударная волна прошла и через мои отношения с Целести. Получить приказ расстаться с любимой женщиной оказалось больнее, чем я ожидал. Ни один из спокойных предшествовавших разговоров, ни один из рациональных аргументов не подготовил меня к этому. Эхо этой боли переотражалось между мной и Целести.
Я действительно хотел верить в то, что со стороны Целести это не было проявлением произвола. Она не была склонна к подлости или капризам. Какая-то причина привела её к этому вето, возможно — несколько причин. Но я не знал, что это за причина и не знаю до сих пор.
На следующей встрече ПолиТампы я говорил о том, что Целести наложила вето на Элейн и том, какое опустошающее действие оно оказало на меня в комнате, в которой было около тридцати пяти человек. Я описал насколько я ощущал своё сердце разбитым и то как всё ухудшило то, что я не знал причины её решения.
Идея вето была прочно укоренена в медленно развивавшейся культуре полиаморного сообщества. Почти все делили отношения на «основные» и «дополнительные». Почти все на той встрече склонялись в пользу вето. «Если вы хотите, чтоб полиамория работала», — сказала одна из них, глядя на своего мужа: «вам следует понимать что основная пара стоит превыше всего и это не обсуждается. Почему она сделала это — не важно. Достаточно того, что она подумала, что это необходимо. Если вы не ставите свои основные отношения на первое место, как ваши отношения вообще могут существовать?»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.