Смесь бульдога с носорогом - [54]

— Настя? — переспросила я.

Вот тебе раз! Держите меня крепче, да ведь эта блондинка около моего Ворона — и есть ее подруга! Как я сразу не сообразила!

— Ага, Наська Солодовникова, мы учимся вместе в школе, а меня Натахой зовут. Сигареты не будет?

Я порылась в сумочке и вытащила стибренную вчера у Маруськи пачку «Явы».

— Фу, дрянь какая, — скривила Натаха носик, — «Парламента» — то что, нет?

— Да говори спасибо что хоть такие есть, — возмутилась я.

У меня вообще как у некурящей сигарет в сумочке отродясь не водилось.

— Да, подруга, у всех у нас бывают хреновые времена, — философично сказала она и выбила из пачки несколько сигарет. Одну она сунула в рот и тут же прикурила, остальные заныкала в нагрудный кармашек.

— Как работа? — спросила я.

— Да ниче, но вот как ты тут на такую тачку заработала — непонятно, — с сожалением окинула взглядом она мою бэмку.

— А что тут непонятного? Ты на дом посмотри, тут знаешь какие кексы живут? — подмигнула я ей.

— И что? Подарили? — затаила она дыхание.

— Дарят только подарки на Новый год и День Рождения, и то в пределах стольника, а я — заработала! — отрезала я.

— Поняла — поняла, — с умным видом кивнула она.

— Ну я пошла.

— Ага, еще встретимся.

Кажется, я только что создала филиал местного борделя в нашем милом домике. Ну да что делать — я всегда одобряла асоциальные поступки.

В доме Галины стоял запах горя. Сразу же было понятно — здесь кто — то умер. Зеркала были занавешены черной тканью, слышался какой — то безнадежный плач, кроме меня собралось достаточно много ведьм и просто незнакомых мне людей. И все ходили на цыпочках и разговаривали вполголоса.

Я зашла в комнату — пожилая женщина у окна в черном навзрыд рыдала, спрятав лицо в ладонях.

— Мама, ну мама, — безнадежно тянула ее за подол кроха лет пяти. На столике стоял портрет юной девушки в траурной рамке, и перед ним горела одна свеча. Со смешанным чувством я всмотрелась в прехорошенькое ненакрашенное личико, светло улыбающееся с портрета. Бог мой… Немного краски — и я ее знаю… Жгучая ревность, свившая гнездо в самом сердце, медленно растаяла, оставив вместо себя жалость. Совсем дитя, не пожила еще толком, Наська, Наська…

Я осторожно закрыл дверь и пошла разыскивать Галину. Нашла я ее в прихожей. Вежливо и спокойно ведьма прощалась с мирскими. Увидев меня, она мне кивнула:

— Здравствуй, Мария. Спасибо что пришла.

— Здравствуй, — тихо сказала я. — Что произошло?

— Мария, пять минут, хорошо? — показала она глазами на мирских. — Подожди пока с остальными в гостиной.

Я кивнула и пошла обратно в гостиную. Собравшиеся ведьмы, человек десять, тихо переговаривались, ожидая хозяйку. Наконец она явилась, строгая и печальная.

— Сестры, — начала она. — Спасибо вам, что откликнулись вы на мою беду, не оставили меня и пришли.

— Погоди благодарить, Галина, — прошамкала Пелагея из уголочка, — я как — то сделала сбор, так все на свете прокляла потом.

— Пелагея, спасибо за совет, но я все же намерена просить вас помочь мне, — склонила голову хозяйка. — В моей семье горе. Настя, дочь моей сестры, шестнадцать лет всего ребенку, убита. Сегодня нашли тело в карьере.

Ведьмы сдержанно ахнули. Я поймала себя на том, что я ехидно думаю, как я скажу Ворону о его пассии — что ж мол не уберег — то, герой — любовник?

— У меня тоже тогда сына убили, — прошамкала снова Пелагея. — И изнасиловали, отмщения я хотела, а руки коротки были.

— Настю тоже изнасиловали, и жестоко избили до смерти. Помогите, сестры, сыскать и наказать убийцу и насильника.

Изнасиловали? Смутные подозрения, от которых — мороз по коже, зашевелились в моем куцем умишке… Ворон не похож на человека, любовницу которого можно изнасиловать. Чем она тебе не угодила, Ворон, Ворон?

Нет, это бред. Этого не может быть К черту послав все свои умозаключения, я отвлеклась от них и попыталась прояснить ситуацию.

— Галина, — спросила я. — Я лично сочувствую твоему горю, так что давай разбираться. Что менты говорят, когда ее по времени убили?

Галина коротко вздохнула и ответила:

— Сегодня ночью.

Сегодня ночью Ворон был у меня дома, правда после полуночи. Убил Настю и приехал ко мне. Зачем?

— В таком случае, кровь ее еще не остыла на руках убийцы. Ты кровную нить делала? — подала голос Лора — Святоша. Мое сердце трепыхнулось, застыло и упало куда — то вниз с глухим стуком. Я не перенесу если Галина сейчас назовет имя.

— Делала, — вздохнула снова Галина. — И гадала, и в зеркало глядела, и душу моей Настеньки призывала.

— И что?

— А ничего. Ноль. Настенька только сказала что от руки злодея погибло двадцать две девчушки, она двадцать третья. Но имени злодея сказать не могут — защищен он сильно.

Что у меня в душе творилось — не передать. Я полюбила убийцу.

Вспомнилась и его попытка убить меня. Черт! Черт! Я ясно поняла почему меня оставили в живых — два миллиона. Пока они не найдены — я жива.

— Кто ж его так от твоих заклинаний — то прикрыл? — недовольно буркнула ведьма Вера.

— Ой, ну ты спросила, — отмахнулась Оксана, — да мы сами с вами всех бандитов в городе за их деньги в охранки закутали.

Я его закрыла, я…

И вы не пробьете мои охранки, ни одна…