Обычно мой день начинается засветло — на заре работы много. Накинув простое льняное платье и распустив длинные, до колен, волосы — я выхожу на лоджию, раскрываю все окна и первым делом заговариваю себя на удачу. Жизнь — она же как зебра, сегодня хорошо, а завтра — хоть в петлю лезь, так что умнее себя защитить, дабы потом не рыдать от горя.
Отчитав удачу, я приступаю к делам своих клиентов.
На утренней зорьке хорошо за деток малых просить да супругов соединять, дабы крепкой и ладной была их жизнь.
А в этот день я проспала, несмотря на то, что будильник исправно заверещал ровно в пять утра. И я даже почти откинула одеяло, почти встала, почти потянула руку, чтобы треснуть по кнопке слишком далеко стоящего будильника. Но тут я вспомнила одну вещь. Никто мне не заказал ни одного утреннего обряда, и я малодушно решила, что выползать из теплой постельки и идти на холодную лоджию посреди марта только для того, чтобы пошептать оберег — это насилие над собой, любимой.
Конечно, если бы я знала, что этот день мне принесет — я бы уже с четырех утра стояла на лоджии. Я бы жгла свечи и закутывала себя в крепчайшие охранки. Я бы раскидывала карты и внимательно считывала их, определяя, за каким углом притаилась беда.
Но я придвинула к себе сладко сопящего котенка, нахлобучила на голову подушку, пытаясь спастись от звона будильника, и уснула сном младенца.
Во второй раз я проснулась уже в десятом часу — позвонил неверный Макс. Не мне неверный — Галке, своей жене, с чем я уже устала бороться.
— Потемкина, выручай, — потребовал он.
— Сколько надо? — еле открыв чугунные веки, пробормотала я.
— Ой, да не нужны мне твои деньги, своих полно, — явно поморщился он. — Клиента тебе подбросить хочу.
Баксюша как—то тревожно заворочался у меня под боком и навострил ухо.
Я оживилась и деловито спросила:
— Расценки знает?
В нашем деле с клиентами был определенный напряг. В газетах объявления мы, ведьмы, не печатали из профессиональной гордости. Шарлатанки там объявления тискают — мол, «Магистр Черной и Белой Магии Госпожа Элоиза …» и далее перечисление услуг. Бред все это. А нас клиенты и так знают, мы сидим тихо-мирно, налоги не платим. Клиенты почти все постоянные, еще и друзей своих приводят, дерем мы много, но чудеса стоят того. Не бедствуем, но лишний клиент всегда кстати.
— С деньгами у него порядок, — усмехнулся Макс. — Это Галки моей брательник, светило археологии. Так что, когда примешь? Нам бы побыстрей.
— А что, при смерти?
— Машка, ну чего пристала? Типа того, — уклончиво пробормотал парень.
По паспорту я — Магдалина, но для Максюши такое длинное имя выговорить — непосильный труд. Да и не для одного него…
Вот и сокращают все, собаки серые, мое роскошное имя до банальной Марии. Ну да ладно, как говорится, хоть горшком назови, только в печь не ставь.
Вздохнув, я продолжила:
— А надо ему что от меня? Удачу? Охранку?
— Лечение.
— Чем болеет?
Бакс нервно мявкнул.
Я показала ему кулак.
Кот демонстративно положил хвост на мембрану, за что и пострадал — был выкинут из теплой постельки на волю. И вот нет чтобы мне задуматься — с чего это он так себя ведет…
Макс же как-то очень тяжко вздохнул и неохотно ответил:
— Слушай, врачи затрудняются поставить диагноз. Давай ты там сама поглядишь, ага?
Я посоображала, после чего кивнула невидимому собеседнику:
— Ладно. Пусть приходит в среду часикам к десяти вечера.
— Чего??? — возопил Макс, здорово меня испугав такой реакцией. — Сегодня ж понедельник! Целых три дня ждать???
— Макс, ты чего разорался? Сейчас еще растущая луна! А лечат на убывающей! Я тебе и так назначила сразу после полнолуния!
— Машенька, солнышко, — горячо зашептал он. — Ну может быть как-то пораньше можно, а? А то тут такой случай…
— Что он, лежит и не встает? Умирает?
— И ходит и прочее, — уныло отозвался парень. — Но ты б приняла его побыстрей, а? А то сильно худо…
— До среды не умрет? — сухо спросила я.
Макс отчего-то истерически засмеялся, словно услышав хорошую шутку.
— Не умрет? — повторила я вопрос?
— Да что ему, собаке, сделается, — оборвав смех, горько ответил Макс.
— Ты меня пугаешь, честное слово, — медленно произнесла я. — Брательника в среду ко мне с пачкой баксов, а сам сегодня же сходи к психиатру. Я настаиваю.
И положила трубку, пока он опять не разорался. Странный он какой-то сегодня.
Однако не прошло и пяти минут, как телефон снова зазвонил.
— Крейсер «Аврора» в эфире! — бодро выкрикнул Мультиковский голос. — Прием!
Мультик — в миру Наташка Березнякова, была моей школьной подругой. Уж одиннадцать лет прошло с тех пор, как отзвенел последний звонок, а мы все с ней не расстаемся.
Годы многое изменили.
Она так и живет на окраине города в серой пятиэтажке, а я — в крутом доме для новорусских. Это не мой выбор, это мои самые первые клиенты расплатились за свои жизни трехуровневой квартирой, в которой я и проживаю с тех пор, но на наших отношениях с Наташкой сей факт никоим образом не сказывается.
— Броненосец «Потемкин» на связи, — вяло отрекомендовалась я. — Чего надо?
— Ты сегодня как, занята? — спросила она.
— До пятницы совершенно свободна, — хмыкнула я в трубку.
