Смесь бульдога с носорогом - [46]

— Можешь не платить мне за сеанс, — холодно ответила я.

Он задумчиво посмотрел на меня.

— Послушай, мы все гадания прошли?

— Нет, мы еще тени не смотрели, — неохотно признала я.

— Делай, — велел он.

Я нехотя принесла металлический поднос, прочитала на лист бумаги заклинание и дала его Ворону. Потом задернула шторы и стала наблюдать, как парень смял тонкий лист, положил на поднос и поджег от тонкой свечки. Мы молча смотрели, как полыхает маленький костер, постепенно угасая. Я взяла свечку и поставила ее позади хрупкой сожженной бумаги, так, чтобы она отбрасывала тень на стену.

— Что видишь? — спросила я Ворона.

Вопрос был неуместен. Очень четко на стене прорисовался профиль плейбоевского зайчишки.

— Да зайца какого — то, — неуверенно сказал любимый. — И что это значит?

— А что ты спрашивал, когда бумагу мял?

— У кого баксы.

— Ну вот тебе и ответ, — ехидно резюмировала я. — Потряси знакомых Зайцевых.

Ворон нахмурился.

— Черт меня подери, если я что — нибудь понимаю. Нет никаких знакомых Зайцевых.

Я не скрывая радости развела руками.

— Послушай, а ты сам — то чего делаешь для поисков? Или все на мои плечи переложил?

— Это было бы неосмотрительно, от тебя никакого толка, — жестко сказал он.

— А ты сам что выяснил? — в тон ответила я.

— Ничего, — спокойно сказал он. — Как и не было этих денег. В доме у Никанора все перевернули, ни в одном городском банке этих денег тоже нет. На запад он их перевести просто не мог — они всегда должны были быть под рукой, из общака ежедневно изымались суммы на разные нужды.

— Весело, — резюмировала я.

Он коротко кивнул и поднялся.

— Ты куда? — встрепенулась я.

— Пора, — коротко бросил он. — Настя, собирайся!

— Останься… — почти беззвучно шепнули мои губы.

Но он услышал.

— Мне надо к матери.

Коротко и четко.

Странно, что у таких бездушных тварей могут быть матери.

— Ну наконец — то, — недовольно протянула Настя, выпархивая из кухни.

— Браслет оставь, — холодно сказала я.

Для меня пятьдесят тысяч баксов — большие деньги, и никто мне его не дарил, сама покупала. Кому нужно изумруды с бриллиантами дарить той, что рожей на при нцессу не тянет. А тянет разве что на бесцветную моль вследствие того, что я блондинка… Пигментонедостаточная — чем не оскорбление?

Настя удивленно на меня посмотрела и я взглядом указала на ее руку, в которой она машинально крутила мой браслет, поверх ее дешевой бисерной феньки.

— Да больно надо, — швырнула она его на столик в прихожей и высокомерно повела плечами.

Так они и ушли. Ворон, кстати, не расплатился, и меня это неприятно покоробило. Ну да ладно, прощу как будущему покойнику, что с него теперь взять. Злая на весь свет я пошла в ванную и долго там отмывала шкурку. Ну и пусть он своей мымре изумруды дарит, а я себе подарю пару миллиончиков баксов! Хотя была ведь у меня мыслишка найти эти деньги и выручить любимого. И пусть мать их в церковь снесет — все к черту! Не хочет — как хочет. Я устрою ему шикарные похороны, пусть радуется с того света. Потом я долго сушила феном свои волосы, за это время хорошенько подумала.

Я снова анализировала сон. Что я узнала? Что мне необходимо найти часы, в часах — необходимая мне книга. Зачем мне она? С ее помощью я смогу найти деньги, хотя Книга — и сама по себе для меня как для ведьмы — голубая и недостижимая заветная мечта. Еще необходимо найти и поговорить с неким Сашей. А какой Саша может иметь отношение к баксам? Я напрягая извилины думала, и тут внезапно картинка сложилась. Я поздравила себя с поразительной тупостью — то, до чего я додумалась, с самого начала лежало на поверхности.

Я многое чего еще не знаю из магии, в основном для меня некромантия черный лес. Обряды по работе с мертвыми, и они наверняка описываются в Библии Ведьмы. Единственный человек, который знает где лежат эти баксы — Саня Никаноров. Мертвый в данный момент.

Библия мне была нужна, чтобы иметь возможность спросить у мертвого Никанора, где деньги лежат. Бог мой! Мне аж поплохело. Необходимо срочно проводить обряд, Никанор то в могиле это… разлагается. Если уж поднимать, так пока он еще в божеском виде, дабы инфаркт не заработать.

Кое — как я досушила свои длиннющие волосы, быстренько смазала свою шкурку кремами и, накинув халат, и пошла в гостиную. Достала мешочек с костями, спросила где мне найти часы и бросила их на стол. Выпало 45+15+1 — «Вы вчера были рядом с целью». Все ясно, значит надо снова двигать по вчерашнему маршруту.

Я выглянула в окно, оценила похолодание и натянула джинсы. Потом заплела косу и спустилась на кухню. Маруська деловито резала здоровенную пиццу.

— Молодец, — обрадовалась я, — когда успела заказать?

— Да когда ты еще в ванной отвораживалась. Вот только привезли. Кстати — получилось отворожиться?

Я ухватила кусочек пиццы, налила в стакан сока и задумалась.

— Маруська, ты не поверишь. Но когда он пришел, я его ревновала к этой Насте. И жутко хотела поцеловать.

— Значит плохо отвораживалась, — постановила та. — Чего халтуришь, старушка?

— Да не халтурила я. Понимаешь, когда заклинание получилось — я это чувствую. Я правда отворожилась. Только почему — то я его все равно люблю.