Смертоносные гвозди - [21]

— Три года, ваша честь, — тихо ответил Юй Кан.

Судья Ди приподнял брови и заметил:

— Древние говорили, что после того, как достигается соглашение о браке двух молодых людей, в интересах обеих сторон, чтобы свадьбу сыграли сразу по достижении ими надлежащего возраста.

Юй Кан покраснел и торопливо сказал:

— Старый господин Ляо очень любил свою дочь, ваша честь, и, кажется, не хотел расставаться с ней. А мои родители, которые живут далеко на юге, попросили почтенного Чжу Даюаня действовать от их имени во всех моих делах. С момента своего приезда сюда я живу в усадьбе господина Чжу, и он, по вполне понятным причинам, опасается, что после того, как я заведу свой дом, он больше не сможет располагать мной как прежде. Он всегда был для меня как отец, и я считал, что не могу настаивать на том, чтобы он согласился на скорую свадьбу.

Судья Ди никак не прореагировал на это, но спросил:

— А как вы думаете, что случилось с Ляньфан?

— Не знаю! — воскликнул молодой человек. — Я все время думаю и думаю об этом. Я так боюсь…

Судья молча смотрел на Юй Кана, заламывающего руки. По щекам того катились слезы.

— А не боитесь ли вы, — внезапно спросил он, — что она убежала с другим мужчиной?

Юй Кан поднял голову. Улыбаясь сквозь слезы, он сказал:

— Нет, ваша честь, это абсолютно невозможно! Ляньфан и тайный любовник! Нет, по крайней мере в этом я уверен, ваша честь!

— В таком случае, — серьезно сказал судья, — у меня для вас, Юй Кан, есть плохие новости. За несколько дней до ее исчезновения видели, как она выходила из дома свиданий на рынке вместе с неким молодым человеком.

Юй Кан побледнел. Он уставился на судью Ди широко открытыми глазами, словно увидел привидение, и внезапно выкрикнул:

— Теперь наша тайна известна! Я погиб!

Он разрыдался. По знаку судьи Ди советник Хун предложил ему чашку чая. Молодой человек жадно выпил ее, затем сказал, уже несколько более спокойно:

— Ваша честь, Ляньфан покончила с собой, и я виновен в ее смерти!

Судья Ди откинулся на спинку кресла. Медленно поглаживая бороду, он сказал:

— Объясните, Юй Кан!

Молодой человек с трудом взял себя в руки и начал:

— Однажды, недель шесть назад, Ляньфан пришла со своей служанкой в усадьбу Чжу, чтобы передать письмо от своей матери первой жене господина Чжу. Госпожа принимала ванну, и им пришлось подождать. Ляньфан вышла прогуляться в садик, там я ее и увидел. Моя комната находится в той же части усадьбы; я уговорил ее зайти ко мне… Потом мы несколько раз тайно встречались в том доме на рынке. У старой приятельницы ее служанки была лавка неподалеку, и старуха не возражала против того, чтобы Ляньфан одна прогуливалась вдоль уличных лотков, а сама тем временем вела бесконечные разговоры с другой старухой. В последний раз мы встречались там за два дня до ее исчезновения.

— Значит, это вас видели выходящим из этого дома? — прервал его судья Ди.

— Да, ваша честь, — ответил Юй Кан подавленным голосом, — это был я. В тот день Ляньфан призналась мне, что она, кажется, беременна. Она была в отчаянии, потому что о нашем постыдном поведении стало бы всем известно. Я тоже пришел в ужас, поскольку знал, что господин Ляо, очевидно, выгонит ее из дому, а господин Чжу наверняка с позором отошлет меня к родителям. Я пообещал ей, что сделаю все возможное, чтобы получить согласие господина Чжу на скорейшую свадьбу, а Ляньфан обещала добиться того же от своего отца. В тот же вечер я завел беседу со своим хозяином, но он рассердился и обозвал меня неблагодарным негодяем. Я тайком передал Ляньфан записку, убеждая ее уговорить отца. Очевидно, господин Ляо также отказал. Должно быть, бедная девушка совсем отчаялась и свела счеты с жизнью, бросившись в колодец. И это я, жалкий мерзавец, виновен в ее смерти!

Он разрыдался. Через некоторое время юноша сдавленным голосом добавил:

— Все эти дни моя тайна тяготила меня, каждый час я ждал известия о том, что ее тело обнаружат. А потом пришел этот ужасный Е Дай и сказал, что ему известно о моих встречах с Ляньфан. Я дал ему денег, но он требовал все больше и больше! Сегодня он опять приходил и…

— Каким образом, — прервал его судья Ди, — он узнал о вашей тайне?

— Очевидно, — ответил Юй Кан, — старая служанка по имени Лю шпионила за нами.

Раньше она была нянькой Е Дая, и вот как-то, когда они болтали в коридоре возле библиотеки Чжу, она рассказала ему обо всем. Е Дай ждал там встречи с Чжу по каким-то торговым делам. Е Дай заверил меня, что старуха обещала никому больше об этом не говорить.

— А сама старуха вас не беспокоила? — спросил судья.

— Нет, господин, — ответил Юй Кан, — но я сам пытался переговорить с ней, чтобы убедиться в том, что она сдержит обещание. Однако до сегодняшнего дня мне так и не удалось встретиться с ней. — Видя удивленный взгляд судьи Ди, Юй Кан поспешно объяснил: — Мой хозяин разделил свою усадьбу на восемь отдельных хозяйств, в каждом из которых есть своя кухня и свои слуги. Основную часть усадьбы занимает сам господин Чжу и его Первая госпожа, там же располагается его кабинет и моя комната. Кроме того, отдельные покои имеются и для каждой из семи других жен моего господина. Поскольку в усадьбе десятки слуг и всем строго велено не покидать своей части усадьбы, мне было нелегко отыскать эту служанку, чтобы поговорить с ней наедине. Но сегодня утром я случайно повстречал ее, когда выходил из кабинета хозяина, где мы с ним обсуждали отчеты крестьян-арендаторов. Я быстро спросил ее, что она рассказала Е Даю про нас с Ляньфан, но она сделала вид, будто не понимает, о чем я говорю. Очевидно, она все еще полностью предана Е Даю. — Затем он добавил несчастным голосом: — В любом случае, теперь уже не имеет значения, сохранит она тайну или нет!