Смертоносцы - [22]

– Я ведь не уверен, так ли это или нет, так зачем об этом думать, – пробормотал под нос Келахан, – когда полечу на самолёте, обязательно присмотрю за тем, что я делаю, когда закладывает в ушах.

Келахан пошёл вслед за Майклом. Тот уже стоял напротив клетки со львами.

– А что в них особенного? – спросил Келахан, останавливаясь за спиной Майкла.

– Посмотри на льва, – не оборачиваясь, ответил Майкл.

Келахан устремил взгляд на величественную фигуру льва. Лев разлёгся на солнышке и ленивым взглядом окидывал львицу, которая металась неподалеку от него.

– Лев одним своим видом внушает уважение к себе. Видишь, сколько в нём достоинства, благородства? Он находится в неволи, и, тем не менее,…не пал духом и сохранил подлинное величие. Чего нельзя сказать о львице. Она беспокоится и нервничает. Знаешь, почему это происходит, Энтони? – Майкл повернулся к Келахану. Тот с глубоким вниманием прислушивался к словам Майкла, пытаясь понять какую параллель, на сей раз, проводит его доктор.

– Она слабее?

– Вот именно, – подтвердил Майкл предположение Келахана. Его лицо снова стало задумчивым. – И вопрос здесь вовсе не в силе. Львица, в отличие ото льва, не может трезво оценить создавшую ситуацию. Она мечется в положении, когда можно только выжидать и наблюдать. Что и делает лев. Сильный человек, оказавшись в таком положении, поступил бы как лев. Слабый же…

– Как львица!

– Вот именно, Энтони. Вот именно, – Майкл устремил на Келахана выразительный взгляд и, взяв под руку, повёл его по аллее дальше, в сторону клеток с птицами. Они шли медленно, глядя только перед собой. Разговаривал только Майкл, а Келахан слушал, буквально впитывая в себя каждое слово.

– Страх ослепляет нас, Энтони. Мы начинаем метаться из стороны в сторону подобно львице, вместо того, чтобы остановиться и внимательно осмотреться. Сделать трезвый анализ создавшейся ситуации. Это действие, несомненно, поможет правильно оценить положение, в котором мы оказались. И это не зависит от того, реальна возникшая угроза или нет. Анализ необходим в любом случае. Иначе мы запутаемся или же изберём неверный способ решения проблемы, что ещё более усугубит наше положение.

– А если угроза реальна? – тихо, не глядя на Майкла, спросил Келахан.

– Что ж, Энтони, в таком случае необходимость в трезвой оценки ситуации возрастает в десять, может даже сто раз. У нас есть инстинкт самосохранения. Но это весьма жалкое оружие защиты. Наше сознание, умение думать, умение наблюдать, умение слушать,…вот оружие, котороё мы можем и должны всегда использовать для собственной защиты. Именно это оружие поможет нам найти выход из трудного положения, позволит справиться с собственным страхом, с собственным горем…да со всеми врагами, которые сидят внутри нас и не дают нам покоя.

– Вы имеете в виду совесть, Майкл?

– Нет, конечно же, нет, Энтони, – Майкл отрицательно покачал головой, – совесть имеет другое определение. Совесть сравнима с нашими родителями. Она не позволяет нам совершать неправильные поступки. А если мы не слушаемся её, она может очень долго нас ругать, или просто ворчать. Я говорю о другом, Энтони. Наверное, в душе каждого человека сидит враг. Часто именно этот враг приносит нам несчастья. Он, а не другие люди. Иногда этот враг слаб. А иногда может стать очень опасным. Нельзя его слушаться, нельзя бояться, надо с ним бороться, Энтони. Всеми силами бороться. Победить себя гораздо труднее, чем других людей. Но это возможно. Каждый способен это сделать. И ты, Энтони…тоже можешь.

– Так вы считаете, что опасность на самом деле не существует? Вы думаете это мой внутренний враг, с которым я не могу справиться? Скажи честно, Майкл! – попросил Келахан на этот раз обращая к нему своё лицо.

Майкл сделал неопределённое выражение лица и коротко ответил:

– У нас будет ещё время поговорить об этом, Энтони. А сейчас, посмотри на эту удивительную птицу.

Майкл оставил Келахана и подошёл к клетке, где, величаво вытянув голову, сидел стервятник. Он даже постучал пальцем по решётке. Однако птица не обратила на него ни малейшего внимания.

– Что же в ней удивительного? Отвратительная птица. Стоит подумать только о том, чем она питается и сразу возникает отвращение.

На лице Келахана появилось брезгливое выражение. Было заметно, что он недолюбливает эту птицу. Майкл понял его отношение к птице, хотя и не видел выражение лица Келахана.

– На самом деле, Энтони, стервятник легендарная птица!

– И что же в ней легендарного? Я только и вижу, что самую настоящую уродливую птицу.

– И, тем не менее, с ней связана одна очень интересная легенда, – настойчиво повторил Майкл, втихомолку от Келахана ухмыляясь себе под нос.

– Я ничего такого не слышал!

– Это древнегреческая легенда. А смысл её заключен в следующем. Когда – то, очень давно, в древней Греции существовал обычай. Отцы, справляя свадьбу сына, давали ему в качестве подарка вот такую птицу.

– Зачем?

– Если жена оказывалась сварливой, злой на язык или ещё хуже, изменяла мужу,…её отдавали на съедение этой птице.

– Вы издеваетесь надо мной? – Келахан с подозрением уставился на Майкла, но тот и бровью не повёл. Майкл выглядел совершенно серьёзно, чем совершенно обескуражил Келахана.