Смертный приговор - [8]

Кочран отошел от машины и укрылся в полумраке за домом. Вернулась Элен Морисон, и он жестом приказал ей подойти к нему, не удостоив девушку объяснениями. У него не было времени на слова. Да и вообще сейчас ему было не до нее. Он достал сигареты и жадно затянулся. Через некоторое время на улице показалась патрульная машина. Она медленно ехала вдоль тротуара. Кочран негромко свистнул, и машина остановилась. Из нее вышли Макрейнолдс и несколько полицейских.

Они наскоро обсудили ситуацию. Кочран объяснил Макрейнолдсу, как и почему он оказался здесь, и тот мгновенно уловил суть дела. Полицейские немедля перекрыли черный вход и пожарную лестницу, после чего они с Макрейнолдсом поднялись по ступенькам крыльца и позвонили в домофон, набрав код квартиры на самом верхнем этаже. Они сознательно позвонили в другую квартиру. Два пролета они проскочили за считанные секунды и остановились, запыхавшись, на лестничной площадке. Кочран нажал на кнопку звонка, дверь, словно нехотя, приотворилась. Кочран мгновенно засунул руку в образовавшуюся щель и с силой дернул дверь на себя.

В следующее мгновенье он уже стоял в прихожей и смотрел на блондина со щеголеватыми усиками. Кочран сделал еще шаг и, противно улыбаясь, нанес ему сокрушительный удар. Вроде бы никаких причин для подобной грубости не было. Просто ему так захотелось, после чего настроение у него заметно улучшилось. А в это время Макрейнолдс, как они и договаривались, всецело сосредоточился на миссис Сойер.

Конечно, все мгновенно стало на свои места. Ну почему, в сотый раз спрашивал себя Кочран, они тогда не придали никакого значения словам Элен Морисон. Разве она не говорила им, что когда вошла в аптеку, то увидела мистера Сойера и задержанного, стоящих прямо друг против друга? Она еще тогда рассказывала, что мужчины беседовали, словно старинные приятели. И разве миссис Сойер не впадала всякий раз в истерику, когда они с Макрейнолдсом заявлялись к ней, чтобы спросить ее еще и еще раз, уверена ли она на все сто в виновности Джонни Палики? Уже нервозность ее поведения должна была бы натолкнуть их на мысль, что она пытается выгородить истинного убийцу, а следовательно, и сама замешана в преступлении.

Сейчас-то ему было ясно, что Элен Морисон своим появлением в аптеке в тот злополучный вечер спутала миссис Сойер и ее любовнику все карты. Они нашли простой, но верный способ отделаться от старого и поднадоевшего мужа, который, к тому же, владел весьма прибыльным бизнесом. Они продумали все до мелочей, полагая, что жена аптекаря станет единственным свидетелем его убийства. А уж она-то постарается описать полиции убийцу таким образом, чтобы его портрет ни в чем не совпадал с реальным прототипом. Но в тот самый момент, когда убийца приготовился выстрелить, в аптеку, как назло, вошла Элен Морисон. Приятель аптекарши здорово испугался. Он перепугался до такой степени, что машинально нажал на курок.

В тот вечер в аптеке миссис Сойер довольно убедительно разыграла перед ними сцену убитой горем вдовы, перенесшей, к тому же, страшный шок. Она даже притворилась, что не понимает вопросов, которые задавал ей Макрейнолдс. Такая уловка понадобилась женщине для того, чтобы немного потянуть время и постараться разузнать, что же из внешности ее любовника запомнила Элен Морисон. Ведь если бы ее собственные показания кардинально отличались от того, о чем рассказала девушка (а ее рассказ был предельно точен), то это могло бы натолкнуть полицейских на мысль, что она сознательно уводит их в сторону. А потому она с готовностью поддержала версию Элен Морисон и так же легко опознала убийцу в Джонни Палике.

Разумеется, лжесвидетельствуя, она не только выгораживала себя, но и пыталась еще больше запутать полицию, заведомо направляя их по ложному следу. А дальше все пошло как по маслу: супружеская пара тоже опознала Джонни Палику, а он не смог предоставить убедительные доказательства своего алиби. Словом, любовники получили возможность перевести дух и даже расслабиться. И все у них складывалось удачно до тех пор, пока приятель миссис Сойер не совершил одну непростительную глупость: заявился к ней домой, в тот самый дом, куда несколько месяцев тому назад приходили и Кочран с Макрейнолдсом, чтобы допросить вдову.

Как только Кочран узнал дом, у него возник вполне естественный вопрос: что общего может быть между такой привлекательной вдовушкой, как миссис Сойер, и этим верзилой. Ответ лежал на поверхности. И ему тут же стало ясно, почему миссис Сойер с такой готовностью опознала Джонни Палику и почему Элен Морисон отказалась сделать это. Одного он не мог понять. Почему, снова и снова спрашивал он себя, почему никому из них не пришла в голову такая простая версия, такой банальный мотив преступления? И когда Макрейнолдс и двое полицейских уводили вдову и ее дружка в патрульную машину, а те упирались, осыпали друг друга обвинениями, кричали, ругались, и потом, когда машина с преступниками уже тронулась по улице, эта мысль продолжала терзать Кочрана. Какие же они дураки! Это же надо сморозить такую глупость!

— Мы ведь всегда в подобных случаях проверяем причастность жены или мужа к совершенному преступлению, — виновато повторял он, словно оправдываясь, перед Элен Морисон, которая поджидала его возле дома. — Всегда! Понимаете? И сейчас мы обязательно проверили бы миссис Сойер, если бы не вы. Но ее рассказ точно совпал с вашими показаниями. А поскольку все это произошло на ваших глазах, то с какой стати нам было сомневаться? С какой? Не вижу оснований.