Смертники - [28]

— А продукты, выросшие в Зоне, точно нельзя есть? — спросил он. — То есть никакие?

Так ребенок спрашивает у матери зимой: «А качели точно нельзя лизнуть? Даже ни вот столечко?» Разумеется, он прекрасно знает ответ, просто… в некоторые вещи очень трудно поверить, не убедившись на собственном опыте.

Ведущий остановился и обернулся. Следом за ним остановился и весь отряд.

— Ну ты дал! — хихикнул в спину Митрич. — Ты б еще спросил, съедобное ли мясо у мутантов.

— Точно нельзя. Никакие, — строго сказал Бодун. — Лучше даже руками не трогать. Сейчас же брось.

— Брось, — настойчиво повторил Митрич, и Олег нехотя подчинился.

Ведущий молча развернулся и зашагал вперед. Отмерив трехметровую дистанцию, за ним двинулся Столяров. Гарин шагнул было следом, но на ходу обернулся, чтобы еще раз взглянуть на яблоко. Лежавший в придорожной пыли спелый фрукт напоминал о пропущенном завтраке. И, кстати, об ужине.

В воздухе мелькнула тень, и с неба прямо на яблоко спикировала ворона. Она несколько раз клюнула красный яблочный бок и, отщипнув приличный кусок, удовлетворенно каркнула.

«Вот уж дудки», — мстительно подумал Олег и, подобрав с земли камень, швырнул им в птицу.

Ворона снова каркнула, но добычу не отпустила.

— Пошла, я сказал! — разозлился Гарин и наклонился за новым камнем.

Ворона несколько раз взмахнула крыльями, но не взлетела, а только испачкала перья в пыли.

— Вот и ты бы так же, — наставительно сказал стоящий рядом Митрич. — Забыл бы, как ходить, как разговаривать. А еще тертым притворялся… Студент.

Последнее слово прозвучало уничижительно.

Митрич ушел, а Олег еще некоторое время смотрел на ворону как загипнотизированный.

«Молодильные яблоки, — всплыло у Гарина в памяти. — Отведавший их «омолаживается» вплоть до полной потери всех приобретенных навыков. Ни ходить, ни говорить, ни стрелять. Ни снять штаны, прежде чем оправиться. Эффект длится от десяти минут до двух часов, в зависимости от количества употребленного продукта на килограмм массы. Как я мог забыть! Вернее… Откуда я это помню?!»

Олег с силой надавил кончиками пальцев на виски и, когда мелькание стеклянных червячков перед глазами прекратилось, побежал догонять ушедший далеко вперед отряд.

— Кстати, о кальвадосе, — обрадовался его возвращению Митрич. — Гнать бренди из яблочного сидра — еще большее извращение, чем заваривать чай из квашеной капусты.

Глава шестая

— Почти пришли, — негромко сказал Бодун.

Еще метров за пятьдесят до этого Олег догадался, что отряд приближается к намеченной цели. Как только разглядел впереди конструкцию, причудливей которой он не видел в жизни.

Сооружение напоминало каркас от куполообразной палатки. Подойдя поближе, Гарин изменил мнение в пользу юрты. А оценив истинные размеры конструкции, решил, что речь скорее идет о тентовом павильоне вроде тех, из которых составляют передвижной цирк. Каркас был выполнен, если можно так сказать, из единого куска дерева. Прямо под ним разделялась на два рукава широкая канава. На ее берегах и стояли опоры, которыми конструкция упиралась в землю. Хотя правильнее было бы сказать не «упиралась», а вырастала из земли, ведь опорами были стволы деревьев.

Казалось, десять растений разных пород склонились друг к другу, чтобы вместе противостоять катаклизмам, да так и срослись кронами. Стволы были по большей части голыми, лишь на самом верху купола виднелся островок зелени, но место, где одно дерево переходило в другое, можно было угадать только по изменению цвета коры. Это чередование напоминало полоски на астраханском арбузе: ствол темный, ствол светлый. На светлых стволах виднелись капли смолы и редкие хвоинки, а на темных попадались одиноко растущие дубовые листья.

Прищурившись, Олег разглядел на двух соседних ветках шишку и пару желудей и окончательно уверился в том, что одним из авторов этого творения был сбежавший из ада дух академика Лысенко.

— Очередная аномалия? — спросил у проводников Михаил.

— Бери выше, — отозвался Бодун. — Архианомалия. Называется соснодуб.

— Почему соснодуб?

— Потому что «дубосос» звучит намного хуже, — скороговоркой ответил Митрич, очевидно, ожидавший этого вопроса, и расплылся в счастливой улыбке. — А вот и газировка.

Он указал стволом автомата на поднимавшийся из канавы зеленоватый дымок. Хотя было довольно свежо, и ветви окружающих кустов ощутимо колыхались от ветра, зеленому дыму, казалось, все было нипочем. Он поднимался вертикально вверх, как раз к тому месту, где метрах в десяти от земли несколько растений соединялись в единый симбиотический организм.

— Выглядит не слишком симпатично, — заметил Михаил.

— Да брось! — не согласился с ним Митрич. — Грибное место, особенно после выброса. Грех было сюда не заглянуть. Знаешь, сколько мы отсюда артефактов в хороший день уносили? Столько, что в рюкзак не помещались.

— Ну ладно, ладно, собирайте. Мы мешать не будем.

— Да вы и не сможете. Сюда без костюмов с хорошей химзащитой соваться — верная смерть. Газировка — она как кислота. И испарения у нее ядовитые. Противогазы у вас хоть есть?

— Был один.

— Тогда лучше в сторонке подождите. И, кстати, с берега прикройте, если что. А то вокруг соснодуба часто слепые собаки шастают.