Смертельный выбор - [9]

Телефон зазвонил, когда я убирала со стола.

– Mon Dieu[5], наконец-таки ты вернулась! – В глубоком, гортанном голосе, произносившем английские слова, слышался сильный французский акцент.

– Привет, Изабель. Что случилось?

Хотя я познакомилась с Изабель Кайэ всего лишь два года назад, за это время мы сильно сблизились. Мы встретились в тяжелое время. Тем страшным летом меня преследовал один психопат, лучшую подругу убили и ко всему прочему пришлось наконец признаться себе, что брак не удался. Стремясь скрасить жизнь, я заказала одноместный номер в «Медицинском клубе» и сбежала туда, чтобы играть в теннис, есть и ни о чем не думать.

Изабель я встретила во время перелета в Нассау, столицу Багамских островов. Прилетев, мы объединились и стали играть в паре. Выиграли, разговорились и выяснили, что привели нас сюда одинаковые причины. Мы великолепно провели вместе неделю. С тех пор и дружим.

– Вот здорово, а я не ждала тебя раньше следующей недели. Просто собиралась оставить сообщение с предложением встретиться как-нибудь, но раз ты уже дома, что скажешь насчет ужина завтра вечерком?

Я рассказала ей о Райане.

– Этот парень никак не хочет отпустить тебя, Темпе. В конечном счете ты устанешь от такого chevalier[6], пошлешь его подальше, и тогда уже я поговорю с ним. Почему ты вернулась раньше?

Я рассказала о взрыве.

– Ах да. Я читала в «Ля пресс». Все и в самом деле так мерзко?

– Пострадавшие и впрямь не в очень хорошей форме, – ответила я.

– Les motards. Знаешь, на мой взгляд, эти бандиты получили по заслугам.

У Изабель всегда собственное мнение по любому вопросу, и она редко оставляет свои мысли при себе.

– Полиции следует просто отойти в сторону и наблюдать, как эти гангстеры взрывают друг друга. Тогда нам больше не придется лицезреть их грязные тела с непотребными татуировками.

– Гм.

– Я хочу сказать, пусть они лучше убивают друг друга, чем младенцев.

– Верно, – согласилась я, – из двух зол лучше уж так.

На следующее утро Эмили-Энн Туссен пошла на урок танцев и умерла.

4

Говард с Китом появились в семь часов утра, оставили Верди и поехали дальше. В восемь я уже отправилась в лабораторию, чтобы продолжить работу над трупами погибших во время взрыва. Верди не обращал на меня внимания и, когда я уходила, деловито проверял квартиру на наличие непрошеных гостей из семейства псовых.

Эмили-Энн привезли чуть позже двенадцати.

Мне требовалось свободное пространство, поэтому я выбрала большой кабинет для вскрытия. Сдвинув в центр помещения каталки с останками погибших во время взрыва, я попыталась разложить трупы на двух столах. В субботу никто не мешал и было где развернуться.

Я идентифицировала и рассортировала все осколки костей, видные невооруженным глазом. Затем, воспользовавшись рентгеном, собрала части тела, содержащие кость, и вскрыла скальпелем ткани, чтобы отыскать ориентиры. Если я находила два одинаковых фрагмента, то выкладывала каждый на отдельный стол. Два левых лобковых бугорка, два сосцевидных отростка височной кости и два бедренных мыщелка неопровержимо свидетельствовали о том, что погибших было двое.

Я также обнаружила признаки замедленного в детстве развития на одном из участков длинной кости. Ребенок перестает расти, и развитие скелета приостанавливается, если возникает угроза здоровью. Подобные задержки, как правило, результат болезни или же последствия плохого питания. Рост возобновляется, когда общее физическое состояние улучшается, но эти заминки оставляют после себя неизгладимые метки.

Рентгенограмма выявила темные линии на многочисленных костных осколках рук и ног. Узкие полосы шли перпендикулярно диафизам кости и указывали на периоды приостановленного роста. Я выложила ткани с травмированными фрагментами на один из столов, а те, где кость была нормальной, на другой. Один из комков раздробленной плоти содержал несколько костей руки. Доставая их с помощью иглы, я заметила две пястные кости с неровными диафизами. Рентген выявил повышенную плотность этих бугорчатых участков, из чего можно было предположить, что одна из жертв когда-то в прошлом сломала пальцы. Я отложила этот фрагмент в сторону.

Ткань без костей требовала иного подхода. Здесь я обращала внимание на прилипшие нити, отталкиваясь от уже разобранных тканей, сравнивая волоски и волокна с одного или с другого стола с кусками человеческой плоти, оставшейся на каталках. Мне показалось, я узнала текстильный материал защитного цвета, того типа, который присутствует в рабочих спецовках, в джинсовой и белой хлопчатобумажной ткани. Потом эксперты сделают полный анализ сегментов волос и волокон и определят, подтвердились ли мои предварительные данные.

Пообедав и переговорив с Ламаншем, я возобновила работу и к четверти шестого разобрала примерно две трети тканей. Без анализа ДНК было мало надежды связать оставшиеся фрагменты с определенными людьми. Пока я сделала все, что смогла.

И за это время четко наметила свои дальнейшие действия.

Пока я корпела над останками Вайланкуртов, не испытывала к ним никакой жалости. Сказать по чести, меня все это порядком разозлило. Парни взлетели на воздух, когда хотели взорвать других людей. Восторжествовала жестокая справедливость, и я испытывала скорее опустошение, чем сожаление.