Смертельный удар - [35]

— Это не вопрос, и у меня нет ответа. Я только что прочла в этой утренней газете, что ее вчера убили. Надеюсь, вы знаете об этом много больше, чем я.

— О да, — тяжело согласился он. — Мы знаем много. Например, что она умерла около шести пополудни. По заключению медицинского эксперта она скончалась от кровоизлияния в мозг, и вероятно, ударили ее около четырех. Мы знаем, что ей было тридцать шесть лет и она имела по крайней мере одну беременность, что она ела слишком много жирной пищи и однажды, уже будучи взрослой, сломала правую ногу. Я знаю, что мужчина или женщина с размером обуви «тринадцать» и шириной шага в сорок дюймов протащил ее в зеленом шерстяном одеяле до южной оконечности Мертвого озера. Одеяло это было куплено в магазине фирмы «Сиэрс» где-то на территории Соединенных Штатов в пределах между 1978-м, когда их начали выпускать, и 1984 годом, когда прекратился их выпуск. Кто-то еще, предположительно тоже мужчина, участвовал в этой прогулке, но не помогал ни тащить, ни топить…

— Прошлой ночью лаборатория, видимо, работала за сверхурочные. Не думаю, чтобы они так же старались для остальных наших граждан, умерших обычной смертью, — прокомментировала я.

Бобби не дал мне возможности взять инициативу в разговоре на себя:

— Но есть еще одна мелочь, которой я не знаю, хотя это мы выясним. У меня нет никаких соображений относительно того, кто бы мог желать ее смерти. Но, насколько я понимаю, вы выросли вместе и были хорошими подругами.

— И вы хотите, чтобы я нашла ее убийцу? Хочется думать, что ваши парни обладают необходимым профессионализмом, чтобы сделать это куда лучше, чем я.

От его взгляда мог бы упасть в обморок подчиненный-новобранец.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне.

— Я ничего не знаю.

— Я слышал другое… — Он пристально смотрел в какую-то точку над моей головой.

Я не могла понять, что он имеет в виду, но затем вспомнила, что оставляла в ПВЮЧ сообщение для Нэнси и разговаривала с ее матерью. Все это напоминало соломинку, из которой намереваются построить дом.

— Насколько я догадываюсь, — храбро начала я, — рабочий день в ПВЮЧ еще не начался, но вы уже побывали у сотрудников и поговорили с ними?..

Мак-Гоннигал смущенно кивнул и посмотрел на Мэллори. Тот коротко кивнул, и Мак-Гоннигал сказал:

— Вчера поздно вечером я говорил с Кэролайн Джиак. Она сказала, что вы посоветовали Клегхорн, как найти концы, чтобы решить проблему, возникшую в связи с их стремлением получить разрешение на строительство завода. Она сказала, что вы должны знать, с кем погибшая могла бы говорить об этом.

Я безмолвно уставилась на него. Наконец я выдохнула:

— Это ее точные слова?

Мак-Гоннигал достал из нагрудного кармана записную книжку. Полистав ее, он перечел свои записи.

— Я не записал сказанное ею слово в слово, но в целом это именно так, — сказал он наконец.

— Я бы не хотела называть Кэролайн Джиак патологической лгуньей, — заметила я снисходительно. — Она — просто маленькое интригующее ничтожество. Но даже этого достаточно, чтобы я настолько вышла из себя, что могла бы отправиться к ней и хлопнуть ее по затылку. Однако это отнюдь не означает, что я настолько храбрая, что способна убить кого-либо на самом деле. Я имею в виду, что мы сталкиваемся с такими псевдомотивами каждый раз, когда расследуем преступление, не так ли, лейтенант? А вы впрямую обвиняете меня, полагая, что мои знания о преступлениях — уже гарантия моей вины. В разговоре со мной вы могли бы начать с рассказа о намеренных высказываниях Кэролайн в мой адрес и поинтересоваться, верны ли они. Тогда я рассказала бы вам, что произошло, и мое сообщение свелось бы к пятиминутной беседе в столовой у Кэролайн, а это помогло бы вам избавиться хотя бы от одного узелка, так как мы развязали бы его общими усилиями.

Я поднялась и направилась на кухню. Бобби вошел туда, когда я рылась в холодильнике в поисках чего-нибудь съедобного на завтрак. Йогурт прокис, и им можно было заквашивать молоко, фруктов не осталось, и только хлеб, забытый на столе, годился в дело, но не в качестве пищи, а как боеприпасы к метательному орудию, ибо стал слишком черствым.

Бобби невольно покосился на грязные тарелки, но героически сдержался, обойдясь без комментариев. Вместо этого он сказал:

— Видеть тебя поблизости от совершения убийства — для меня всегда тяжкое испытание. Ты знаешь это.

Это уже походило на готовность оправдаться.

— Я не причастна к нему и не занимаюсь его расследованием, — нетерпеливо перебила я. — Я не знаю, зачем Кэролайн понадобилось вовлекать меня. Она пригласила меня в Южный Чикаго на прошлой неделе на церемонию чествования вновь созданной команды по баскетболу. Потом она обратилась ко мне за помощью в ее личных делах. Затем позвонила и сказала, чтобы я убралась из ее жизни. Теперь я понадобилась ей снова. А возможно, она просто хочет наказать меня. — Я разыскала в буфете крекеры и намазала их арахисовым маслом. — Когда мы, сидя у нее, ели жареного цыпленка, пришла Нэнси Клегхорн, чтобы поговорить о тамошних проблемах. Это было всего неделю назад. Кэролайн считала, что Юршак, член городского управления, блокировал получение разрешения на строительство завода. Она спросила меня, что бы я сделала, если бы взялась искать концы в этом деле. Я ответила, что простейший способ — поговорить с персоналом Юршака, если ей или Нэнси известен кто-либо из этих людей. Вот и вся моя причастность… — Я была так раздражена, что руки у меня дрожали, и я разлила кофе по плите. — Несмотря на ваш язвительный намек, сообщаю, что мы не виделись с Нэнси более десяти лет. Я не знаю, кто ее друзья, а кто враги. Теперь Кэролайн желает, чтобы все прозвучало определенным образом, а именно, будто Юршак убил Нэнси. Однако для этого не существует ни малейших доказательств. Ей хочется, чтобы вышло так, будто я подтолкнула его на это. Черт возьми!