Смертельный расчет - [7]

- Мириам говорит, что он лучший. - сказала Пэм, пожимая плечами. - Я не стриглась уже сто пятьдесят лет. Откуда мне знать?

- Посмотри на него!

Я начала немного волноваться. Даже учитывая обстоятельства, Эрик был в плохом настроении.

 - Мне нравятся его тату. - сказала я. - Цвета действительно симпатичные.

Помимо его экстремальной прически, Эммануил был покрыт очень сложными тату. Никаких "МАМА" или "БЕТТИ СЬЮ", или обнаженных девушек; искусные и красочные тату простирались от запястий до плеч. Он бы выглядел одетым, даже если бы был голый. У парикмахера был плоский кожаный чемоданчик, спрятанный под одной из его тощих рук.

- Итак, ты собираешься отрезать обгоревшие части? - сказала я приветливо.

- Ваших волос. - сказал он осторожно. (Не думаю, что я нуждалась в этом уточняющем заверении.) Он взглянул на меня, затем снова на пол.

 - У вас есть высокий табурет?

- Да, на кухне. - сказала я.

 Когда я восстанавливала свою сгоревшую дотла кухню, привычка заставила меня купить высокий табурет, похожий на тот, на который забиралась моя бабуля, когда разговаривала по старому телефону. Новый телефон был переносной, и мне не нужно было оставаться на кухне, пока я по нему болтала, но столешница выглядела просто неравильной без этого табурета рядом.

Три гостя хвостом последовали за мной, и я поставила стул на середину кухни. Места стало достаточно, когда Пэм и Эрик сели по другую сторону стола. Эрик был сердит и бросал зловещие взгляды на Эммануила, а Пэм просто собиралась насладиться нашим эмоциональным потрясением.

Я забралась на стул и приготовилась сидеть с прямой спиной. Мои ноги болели, глаза щипало, и глотка была исцарапана.

Но я заставила себя улыбнуться стилисту. Эммануил действительно нервничал. Вам бы не очень это понравилось, будь у человека в руках острые ножницы.

Эммануил снял резинку с моего хвоста. Долго молчаливо оценивал нанесенный ущерб. Его мысли явно не были радужными. Я не вытерпела:

 - Что, очень плохо? - спросила я, пытаясь сдержать дрожь в голосе. Реакция, которую я сдерживала, проявилась теперь, когда я была дома в безопасности.

- Мне придется отрезать около семи сантиметров, - он ответил тихо, так, будто сообщал, что мой родственник неизлечимо болен.

К своему стыду я среагировала так, словно это было новостью. Я чувствовала, как глаза наполняются слезами, а губы дрожат.

Смешно! Сказала я себе. Я глянула влево, когда Эммануил поставил свой кожаный чемоданчик на кухонный стол. Он расстегнул молнию и достал расческу. Там так же было несколько пар ножниц, каждые в специальной петле и триммер с аккуратно свернутым шнуром. Походный набор по уходу за волосами.

Пэм писала смс с невероятной скоростью. Она улыбалась так, словно ее сообщение было чертовски смешным. Эрик уставился на меня, думая о чем-то мрачном. Я не могла читать его мысли, но я с уверенностью могла сказать, что он был очень несчастлив.

Я вздохнула и снова стала смотреть прямо перед собой. Я любила Эрика, но в данный момент я хотела, чтобы он отбросил свою задумчивость. Я чувствовала прикосновения Эммануила к моим волосам, когда он начал их расчесывать. Было странно ощущать легкое натяжение, когда он достигал кончиков, и забавный звук, давший мне понять, что часть моих обгоревших волос упала на пол.

- Эти волосы я уже не могу восстановить. - прошептал Эммануил. - Я подстригу. Затем вы помоете. После я снова подстригу.

- Тебе нужно бросить эту работу. - резко сказал Эрик, и Эммануил на мгновение перестал меня расчесывать, пока не понял, что Эрик обращался ко мне.

Я хотела бросить что-нибудь тяжелое в своего милого. И я хотела, чтобы оно попало прямо в его упрямую, красивую голову. "Мы поговорим позже," - сказала я, не глядя на него.

- Что произойдет в следующий раз? Ты слишком уязвима!

- Мы поговорим об это позже.

Уголком глаза я увидела, что Пэм смотрит в сторону так, чтобы Эрик не мог видеть её ухмылку.

- Разве не надо что-нибудь набросить на неё? - прорычал Эрик. - Что-нибудь, чтобы прикрыть одежду?

- Эрик. - сказала я. - Учитывая то, что я вонючая и закоптелая, да ещё и покрыта содержимым огнетушителя, не думаю, что обрезанные сгоревшие волосы на моей одежде очень важная вещь.

Эрик не фыркнул, но был близок к этому. Тем не менее, он похоже понял, что мучает меня, замолчал и стал себя сдерживать.

Облегчение было огромным.

Эммануил, чьи руки были удивительно уверены для того, кто был заперт на кухне с двумя вампирами (один из которых удивительно раздражителен) и обгоревшей официанткой, расчесывал мои волосы до тех пор, пока они не стали настолько гладкими, насколько могли бы быть. Тогда он взял ножницы. Я почувствовала, что парикмахер полностью сфокусировался на деле. Эммануил был чемпионом по концентрации, как я обнаружила, т.к. его сознание лежало открытым передо мной.

Это действительно заняло немного времени. Обожженные пряди приземлялись на пол как печальные снежинки.

- Сейчас вам нужно пойти в душ и вернуться с чистыми влажными волосами. - сказал Эммануил. - После этого, я сделаю всё ещё раз. Где у вас метла и совок?

Я объяснила ему, где их найти, и затем направилась в свою спальню, пройдя через которую, попала в ванную. Я подумала, присоединится ли ко мне Эрик, так как знала по прошлому опыту, что ему нравился мой душ. Но я чувствовала, что будет намного лучше, если он останется на кухне.