Смертельный номер - [2]
Окна нижнего этажа занавешивались на ночь тяжелыми бархатными портьерами, и в прихожей было темно, хоть глаз выколи. Мне бы не хотелось, чтобы вы поняли меня слишком буквально: никто не собирается выкалывать вам — или кому-нибудь другому — глаза. Это всего лишь фигура речи, при помощи которой можно передать смысл выражения «очень-очень темно», используя четырнадцать букв вместо пятнадцати… если, конечно, вам не придется потом объяснять, что вы имели в виду, как это пришлось сделать мне.
Безумный Дядя Джек нащупал входную дверь, врезавшись в нее. Преимущество человека с длинным носом состоит в том, что он нащупывает дверь намного раньше, чем подходит к ней вплотную; это позволяет ему уберечь от травм остальные части тела.
— Ууууф! — сказал он.
Это универсальный возглас, издаваемый людьми, врезающимися в дверь, если, конечно, они врезаются в нее не носком. Я имею в виду носок ботинка. В этом случае универсальный возглас звучит иначе: «Ай-ай-ай-ай!!!!» (Вы можете по своему усмотрению выбрать количество восклицательных знаков, подходящих к тому или иному случаю.)
— С вами все в порядке? — спросил Эдди, непроизвольно зажмурившись от утреннего света, хлынувшего в дом после того, как его двоюродный дедушка распахнул дверь.
— У нас нет времени на пустяки, мой мальчик, — отозвался Безумный Дядя Джек. Из его клю… — извините, носа — текла кровь.
Если из венецианского окна, выходившего во двор, был виден дом дяди Джека в виде дерева, то из парадной двери открывался вид на покрытую гравием подъездную дорожку, на которой удобно было проводить парады (иначе с какой стати эту дверь стали бы называть парадной?). В то утро посреди дорожки стоял застекленный катафалк.
В те стародавние времена катафалки служили для той же цели, для которой они служат и сейчас. Они предназначены для перевозки гроба с мертвым телом из пункта А в пункт Б (при условии, что вы действительно хотите переместить гроб из пункта А в пункт Б; но если хорошенько попросить, его могут перевезти и из пункта А в пункт Я). Разница в том, что нынешние катафалки — это сверкающие глянцем черные автомобили, которые во времена Эдди Диккенса еще не были изобретены. По этой причине тогдашние катафалки представляли собой экипажи, запряженные парой черных лошадей с плюмажами из черных перьев. Кучеру катафалка тоже было положено одеваться во все черное.
Лошади выглядели норовистыми и очень возбужденными: они беспокойно пофыркивали, перебирали копытами и смотрели на мир выпученными от испуга глазами. Их бока лоснились от пота.
Безумный Дядя Джек уже скрипел по гравию подошвами своих башмаков. Эдди едва поспевал за ним.
— Что случилось? — недоумевал он. — Кто… кто умер?
— Твои родители преспокойно спят наверху, а Безумная Тетя Мод благополучно почивает в брюхе у Марджори, — заверил мальчика Безумный Дядя Джек.
Вы не знаете, кто такая Марджори? Так звали стоявшую в саду Беспросветного Тупика громадную карнавальную корову из фанеры, внутри которой жила двоюродная бабушка Эдди. Если вам не понятно, почему она там жила, пусть это вас не беспокоит. Незнание всех предшествующих обстоятельств не помешает вам получить удовольствие от книжки.
— Я проснулся от ржания испуганных лошадей, — пояснил Безумный Дядя Джек, — и вот что предстало перед моими глазами — застекленный катафалк без кучера.
— И вы разбудили меня специально для того, чтобы показать мне эту штуковину? — спросил Эдди, нервно поеживаясь. Если эти лошади сдвинутся с места, гроб упадет с катафалка и, неровен час, откроется. И как знать, что или кто вывалится из него на землю?
— Да, мой мальчик. Я не хочу, чтобы твоя двоюродная бабушка увидела эту невеселую картину. Она чувствительная натура. И твоим родителям нужно хорошенько выспаться перед трудным грядущим днем. Я уверен, что ты, с твоим богатым опытом управления лошадьми, без особого труда отгонишь катафалк куда-нибудь подальше — с глаз долой.
— Но я никогда в жизни не управлял лошадьми, — терпеливо пояснил Эдди Диккенс. Если живешь с Безумным Дядей Джеком и Безумной Тетей Мод, приходится сдерживать себя и учиться терпению.
— Значит, ты лгал мне все эти годы, Эдмунд? — сурово проговорил двоюродный дедушка. — В следующий раз ты скажешь, что никогда не сражался вместе с полковником Марли при Обрыве святого Геобада.
— Я думаю, вы меня с кем-то путаете, — предположил Эдди. — Мне только тринадцать лет. Почти.
Безумный Дядя Джек нахмурился:
— Ты хочешь сказать, что никогда не управлял лошадьми?
Эдди покачал головой.
— И никогда не сражался вместе с полковником Марли при Обрыве святого Геобада?
— Нет, сэр, — ответил Эдди. — Я вообще в первый раз слышу об этом Обрыве святого Геобада.
— Я тоже, — сказал Безумный Дядя Джек. — Так что нет смысла углубляться в обсуждение этого вопроса.
— Возможно, это был не обрыв, а водопад? — высказал предположение Эдди.
— На мой вкус, имя святого Геобада звучит довольно нелепо применительно к водопаду, мой мальчик. Скажу больше — абсурдно! Признаться, меня одолевают сомнения, не идет ли речь о церкви святого Геобада?
— О церкви над обрывом? — в свою очередь усомнился Эдди. — С какой стати полковнику Марли взбрело бы в голову дать сражение возле церкви над обрывом?
