Смертельный медовый месяц - [30]

Она встала и направилась к забору.

— Оттуда мне будет лучше видно, если машина еще раз проедет мимо.

Он схватил ее за руку и потащил назад.

— Это безумие. Нам и отсюда будет прекрасно видно их всех. Мы не можем так рисковать.

Он провел ее за руку по бетонированной дорожке и сел рядом с ней на другую скамейку. Теперь между ними и улицей было еще больше кустов. Они с трудом могли сквозь них что-нибудь разглядеть, но с улицы вряд ли можно было различить их здесь.

— Может, это все ерунда.

— «Понтиак»?

— Может, кто-нибудь просто объезжал этот квартал в поисках стоянки. Когда ищут стоянку, всегда едут так медленно.

— Возможно, но только...

— Что?

— Не знаю. Всего лишь какое-то предчувствие.

И у него тоже было такое предчувствие. Это было удивительно. С одной стороны, ему хотелось, чтобы машина эта оказалась вне подозрений, потому что, если их преследуют, в то время как они сами на охоте, это может оказаться весьма неприятным и опасным обстоятельством. Но в то же время преследование можно было рассматривать и как хороший признак. Оно означало, что Уошберн не знал, что случилось, а это было уже неплохо. Кроме того, это было и подтверждением правдивости истории, рассказанной Люблином.

Через несколько минут он вновь увидел «понтиак». Джулия подтолкнула его незаметно и указала на машину, но он уже и сам заметил ее. На этот раз она приближалась с другой стороны и проехала мимо дома Уошберна в направлении 21-ой улицы. Окна в машине были открыты, так что было видно пустое заднее сиденье. Продвигалась она со скоростью в двадцать пять — тридцать километров в час.

Впереди сидели двое мужчин. Сначала Дэви никак не мог толком разглядеть их. Немного раздвинув ветки кустов, он увидел, как машина поравнялась с ним и выглянул наружу. Дэви даже задержал дыхание и чувствовал, как и пальцы Джулии впились в его ладонь. Когда машина проехала чуть дальше, они смогли рассмотреть и водителя.

Мужчина, сидевший рядом с ним, был полный, с короткой шеей, полным лицом, на котором выдавался перебитый нос. У водителя были густые брови, узкий рот и покрытый мелкими шрамами нос.

Машина проехала мимо и, свернув за угол, поехала все быстрее и быстрее по 21-ой улице. Дэви посмотрел ей вслед, а потом вернулся к Джулии. Она выпустила его руку, и теперь обе ее руки со сжатыми кулаками покоились на груди. Выражение ее лица выказывало смесь ненависти и ужаса.

Ли и его напарник. Убийцы Корелли. Итак, они нашли обоих.

* * *

Они поспешно поднялись. Дэви назвал Джулию по имени, но она, казалось, ничего не слышала и, когда ее взгляд случайно остановился на его лице, Дэви увидел, что ее мысли где-то далеко — то ли в комнате, где случилось приведшее их сюда насилие, то ли еще где — этого он не знал.

— Пойдем, нам надо быстрее убираться отсюда.

Она послушно встала и они, покинув парк, пошли в противоположную сторону к Третьей Авеню. Мимо проходило пустое такси и они остановили его. Дэви назвал водителю адрес гостиницы.

Пока они ехали по Третьей Авеню к центру, Джулией овладело беспокойство.

— А вдруг они уже знают про гостиницу?

— Откуда?

— Этого я не знаю. Наверно, я просто слишком понервничала.

— Они и на самом деле могут знать.

Он наклонился вперед.

— Высадите нас прямо на углу 34-ой улицы.

— Не перед «Ройялтоном»?

— Нет, просто на углу.

— Тридцать четвертой? А где именно?

— На углу Третьей Авеню.

На Третьей Авеню находился бар, как раз между 34-ой и 35-ой улицами. Выйдя из такси, они направились туда. Дэви расслабился немного только тогда, когда они были уже в баре и сидели за столиком в самой дальней нише. Да, это было уже забавно. «Понтиак» был на время забыт, так как сейчас они определенно были вне опасности. Но сейчас Дэви просто не мог смотреть на улицу без ощущения, что за нами наблюдают.

Официантка куда-то вышла, поэтому он сам заказал у стойки две бутылки пива. Заплатив, взял пиво и стаканы и направился к их столику. Первый стакан он опорожнил несколькими судорожными глотками и тут же налил себе еще. Джулия не притронулась к своему стакану и только один раз открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но потом покачала головой и промолчала.

Молчание затянулось. Наконец, она медленно сказала:

— Этого я уже не понимаю.

— Чего?

— Люблин определенно не знал, кто убил Корелли. Он ведь так говорил, правда?

— Да.

— Значит, он солгал. В машине ведь сидели Ли и второй. И они кружили вокруг дома, они искали нас. Есть еще кто-нибудь кроме Люблина, кто знает о нас?

— Нет. Получается, что вчера ночью кто-то узнал нас у Люблина.

— Кто? Это совершенно исключено. Значит, это именно Люблин сообщил им. А это значит, что это именно он задумал убить Корелли и что вся история с Уошберном ерунда, и...

— Он не лгал.

— Но так получается. Он...

— Нет. Подожди минутку. — Он опять взялся за стакан и сделал несколько глотков. Пиво было очень холодное и чудное на вкус. Размышляя, Дэви рисовал донышком холодного стакана круги на столе.

— Нет, Люблин сказал правду. Мне же кажется, что теперь я вижу, как это все связано. После того как мы ушли, он, вероятно, сделал две вещи. Сначала постарался не дать нам возможности попасть к Уошберну. Но кроме того, он должен был предупредить Ли и этого второго. И как раз в высшей степени логично, что он решил натравить на нас именно их. Мы шли по их следам, следовательно у них есть совершенно определенный личный повод убрать нас. Тем самым Люблин сэкономил на двух наемниках и кроме того, ему стало не нужно вообще о чем-либо беспокоиться. Ему нужно было только сообщить обоим, что какие-то мужчина и женщина, появившись в городе, разыскивают убийцу Корелли. Остальное уже получилось само собой. Если эти двое и убьют, Люблин будет вне опасности, если мы поймаем их и убьем, он опять-таки вне опасности. Потому что после этого мы соберем вещички и уедем, а Уошберн таким образом никогда не узнает истинное положение вещей.