Смертельный хоровод - [28]

О’кей, Снейдер и правда ни на йоту не изменился – и не делал разницы между обычными студентами и будущими коллегами БКА.

Но все равно он казался каким-то другим.

Сабина наблюдала за ним, когда он приблизился к ней по центральному проходу, но Снейдер ее не заметил. Он выглядел – хотя это казалось невозможным – бледнее и болезненнее, чем обычно. Очевидно, ему не хватало охоты на убийц, и Сабина с трудом представляла, что Снейдер был доволен своей актуальной работой.

– Случай, на примере которого я вам покажу, как работает человеческий мозг, произошел более года назад в Нюрнберге. Я случайно находился поблизости, и меня как специалиста по расследованию похищений людей пригласили для сбора свидетельских показаний. Высотный жилой дом на окраине города: гаражи, два внутренних двора, детская площадка, чуть дальше лес с пешеходными тропами. В понедельник, в восемь часов утра, молодая мать спускается в прачечную комнату в подвале, в то время как ее двухлетняя дочь играет во дворе. Неожиданно ребенок исчезает. Мать в отчаянии ищет ее и в конце концов обращается в полицию. Девочку не могут найти. Днем я приезжаю на место происшествия и беседую с матерью. Она на грани истерики и возбужденно рассказывает мне, что случилось.

Некоторые студенты записывают что-то в блокноты.

Голос Снейдера изменился.

– Я была в подвале всего десять минут. Как всегда по понедельникам. В это время Зузи играла во дворе. Она никогда не убегает. Я сунула белье в стиральную машину и включила ее. Когда я поднялась, Зузи уже не было. О господи, пожалуйста, найдите ее. Кто-то утащил ее. Возможно, она уже мертва.

Снейдер сделал паузу и подождал, пока все дописали до конца.

– Я поговорил с ней еще пару минут, посмотрел на ее руки, заметил следы масла и земли под ногтями и спросил, где она зарыла труп Зузи.

В аудитории внезапно наступила тишина. Некоторые студенты покашливали. Даже у Сабины перехватило дыхание. Эту историю она еще не знала.

– Это мать ее?.. – спросила одна студентка.

– Если у вас есть вопрос, поднимите руку! – Снейдер спустился по ступеням центрального прохода к кафедре. – Да, ее убила собственная мать. В этом я абсолютно уверен. У Зузи был жар, она хныкала всю субботу и воскресенье, пока родителям наконец не надоело. У матери сдали нервы, и она захотела заткнуть своего ребенка подушкой… что ей и удалось. – Снейдер сделал глубокий вдох. – Я допрашивал женщину еще пять минут, затем она привела меня к месту, где якобы тем же утром, в три или четыре часа, зарыла труп своей дочери. Но тут вмешался ее муж, запретил ей говорить дальше и связался с адвокатом семьи.

– Но откуда вы знаете, что все так и произошло? – спросил кто-то, подняв на этот раз руку и дождавшись кивка Снейдера. – Из-за одних лишь грязных ногтей?

Снейдер улыбнулся своей типичной презрительной улыбочкой, от которой у Сабины каждый раз по спине пробегал холодок.

– Не из-за земли под ногтями; это было абсолютно второстепенно, – сказал он. – А из-за одной фразы, которую она упорно повторяла. «О господи, кто-то утащил ее. Возможно, она уже мертва».

– Но именно так и могло случиться. Кто-то похитил девочку, надругался над ней и закопал ее труп.

– Конечно, так могло случиться, но подумайте хоть раз логически… всего один-единственный раз! – Снейдер принялся массировать точку на тыльной стороне ладони между большим и указательным пальцами, чтобы облегчить кластерную головную боль, которая, похоже, его снова мучила. – О подобной возможности молодая мать будет думать в последнюю очередь. Как там говорится? Надежда умирает последней. Сначала всегда думаешь, что твой ребенок просто убежал – к подруге или соседке, – потому что пытаешься отогнать от себя все другие, ужасные варианты. Это защитная функция психики. И даже когда сотрудники уголовной полиции рассматривают возможность похищения или даже убийства ребенка, мать все равно будет твердо верить, что ее ребенок просто убежал. Но эта мать предвосхитила реальность и с самого начала принимала в расчет смерть дочери. Это ее и выдало.

Несколько рук взвились вверх. Снейдер дал слово одной студентке.

– Труп нашли?

Снейдер помотал головой.

– До сих пор не нашли. Уголовная полиция огородила весь участок леса, криминалисты прочесали все пешеходные тропы и направления, собаки-ищейки несколько дней рыскали в поисках трупа, была даже перекопана часть леса. Безуспешно. – Он сунул руки в карманы. – Я хотел проверить родителей на детекторе лжи, но их адвокат заявил, что это унижает человеческое достоинство, и Федеральный суд отказал в использовании полиграфа.

– Я помню это дело, – забормотали некоторые студенты.

– Да кто не помнит? – спросил Снейдер. – Сообщения несколько месяцев мелькали в СМИ.

Теперь и Сабине история показалась знакомой, и она даже знала, что дело еще не закрыто, – но до сих пор не догадывалась, что Снейдер участвовал в расследовании.

– Родители собирали пожертвования для розысков своей дочери, – рассказывал Снейдер дальше. – И не упускали ни одной возможности появиться в ток-шоу. Затем даже вышла тонкая книга, которую мать написала вместе с каким-то «литературным негром». Конечно, каждый по-своему справляется с трауром, но чем чаще родители появлялись на публике, тем больше возникало слухов, что Зузи могла умереть в результате трагического несчастного случая, а мать скрыла это и лишь имитировала похищение, чтобы позже со своим мужем избавиться от трупа.