Смертельный груз - [3]

– Это верно, – задумчиво вымолвил Харкнесс. – Вот что я вам скажу, мистер Броутон. Только дайте команду, сэр, и я чуть расширю щель, чтобы мы смогли заглянуть внутрь.

Клерк понимал, что это было несколько против правил их фирмы, но возбужденное до крайности любопытство заставило его поколебаться.

– Я не оставлю ни одной отметины, которую потом нельзя будет списать как результат падения, – продолжил искуситель, и Броутон сдался.

– Да, думаю, нам надо все выяснить, – сказал он. – Это золото может оказаться краденым, и возникнет необходимость в расследовании.

Мастер улыбнулся, ненадолго ушел и вернулся с молотком и зубилом. Возникшая трещина полностью отделила кусок доски от остальной ее части, но этот обломок удерживался одним из металлических обручей. Именно его Харкнесс не без труда приподнял чуть выше, тем самым увеличив разлом. Пока он делал это, из бочки снова просыпались опилки, и вместе с ними выпали еще несколько соверенов, раскатившихся по доскам трюма.

В это время внимание всех остальных грузчиков было полностью поглощено процессом подъема очередных четырех бочек из люка, после случившегося инцидента нервы у них были напряжены, и они целиком сосредоточились на работе. Поэтому никто не смотрел по сторонам и не видел, что происходит в углу трюма, где Броутон с Харкнессом без помех собрали раскатившиеся монеты. Из бочки выпали еще шесть соверенов, и клерк добавил их к пяти найденным ранее. Не обнаружив больше монет, они вернулись к бочке заинтригованные.

– Приоткройте щель еще немного, – сказал Броутон. – Что вы обо всем этом думаете?

– Будь я проклят, если знаю, что и думать! Ума не приложу, – ответил бригадир. – Но ясно одно. Нам с вами попалось что-то очень странное. Ну-ка, подержите мою кепку под трещиной, а я еще расшатаю отломанный кусок доски.

С помощью молотка и зубила он приподнял сломанную доску еще выше, и отверстие увеличилось до шести дюймов в высоту и до четырех дюймов в ширину. Кепка наполовину заполнилась просыпавшимися опилками, а клерк добавил еще немного, очистив края треснувшего дерева. Потом он положил кепку поверх бочки, и мужчины с нетерпением принялись рыться в опилках.

– Господи Иисусе и Пресвятая Дева Мария, – возбужденно прошептал Харкнесс. – Да здесь полно золота!

И в самом деле могло сложиться такое впечатление, потому что они вынули из кепки еще семь соверенов.

– Пока всего восемнадцать, – подытожил Броутон не менее взволнованно, убирая монеты в карман, где уже лежали остальные. – Если ими набита вся бочка, то этот груз стоит тысячи фунтов.

Они стояли и не сводили глаз с обычной на первый взгляд бочки, которую отличали от остальных только особая крепость конструкции и тщательность отделки. Неужели под этой не особенно броской упаковкой и впрямь могло таиться то, что представлялось им целым состоянием? Затем Харкнесс присел на корточки и заглянул внутрь бочки сквозь расширившееся отверстие, но тут же вскочил на ноги, прошептав невнятное ругательство.

– Взгляните сами, мистер Броутон! – приглушенным голосом воскликнул он. – Посмотрите, что там такое.

Броутон тоже склонился и всмотрелся в глубь дыры. А потом точно так же отшатнулся, заметив среди массы опилок торчавшие пальцы.

– Это ужасно, – прошептал он, убежденный теперь, что они напали на след какой-то трагедии, и ругавший себя последними словами за дурацкое поведение в подобной ситуации. Но потом его осенило: – Ерунда! Здесь всего-навсего скульптура. Статуя.

– Статуя? – резким тоном переспросил Харкнесс. – Это пальцы мертвяка, не сомневайтесь. Ошибиться невозможно.

– Там слишком темно, чтобы разглядеть все как следует. Достаньте фонарь, и только тогда мы во всем окончательно убедимся.

Когда мастер вернулся с фонариком, Броутон снова посмотрел внутрь и сразу понял, что первое впечатление его не обмануло. Это, вне всякого сомнения, были женские пальцы: маленькие, с чуть заостренными ногтями, нежные и унизанные кольцами, блеснувшими в луче света.

– Очистите опилки вокруг, Харкнесс, – сказал молодой человек, снова поднимаясь на ноги. – Нам нужно все выяснить сейчас же.

Как и прежде, он держал под отверстием кепку, пока мастер зубилом осторожно разгребал опилки рядом с пальцами. По мере того как опилок становилось меньше стала видна вся кисть руки и очертания запястья. И как ранее заметил Броутон: рука была красивой и ухоженной.

Броутон высыпал содержимое кепки на крышку бочки. Среди опилок обнаружились еще три соверена, также отправившиеся в карман. Затем он вернулся к более внимательному осмотру бочки.

Ее размеры изрядно превышали габариты обычной бочки для вина. Высота равнялась примерно трем футам и шести дюймам, а диаметр по центру достигал почти двух футов и шести дюймов. Как уже упоминалось, бочка отличалась повышенной прочностью. Если судить по сколу, доски были толщиной без малого в два дюйма. Любому самому умелому бочару оказалось бы трудно согнуть такое дерево, и из-за этого бочка имела почти цилиндрическую форму, а дно стало непомерно тяжелым. Вот почему Харкнесс не смог без посторонней помощи поднять бочку в вертикальное положение. Металлические обручи, стягивавшие доски вместе, при близком рассмотрении оказались мощными стальными кольцами.