Смертельный гамбит - [82]

— Я хочу отправить посланника к тому, кто охраняет Габлону. Ты понимаешь, кого я имею в виду?

— Да, о великий.

— Дай мне время немного поразмыслить, и затем я вновь призову тебя.

Издав вздох облегчения, вестник вышел; Ожидавшие в прихожей уллы посмотрели на него с некоторым удивлением, поскольку уже не рассчитывали вновь увидеть живым своего товарища. Среди собравшихся в прихожей вестник заметил незнакомца и тут же припомнил, что уже видел его. Это был сумасшедший шаман, появившийся возле Седы несколько дней назад.

Подхватив старика под руки, двое улл вошли в зал для аудиенций.

Ульсак вопросительно посмотрел на подчиненных, а затем перевел удивленный взгляд на фигуру в лохмотьях.

— Что вас заставило привести ко мне этого грязно го оборванца? — спросил Ульсак.

— Он будоражил народ своим поведением, — доложил один из улл и, отпустив старика, толкнул его на пол.

— Каким образом?

— Мы нашли его у двери во внутреннее святилище под основанием Святыни Святынь.

Ульсак с любопытством посмотрел на груду тряпья, распростертую у его ног.

— Ну так убейте его, — лениво бросил Ульсак. — Мы не имеем такого права. Он юродивый, шаман и, следовательно, находится под защитой наших законов. Только Верховный Мастер может убить юродивого, причём без свидетелей, — сказал улла.

Старик поднялся на колени и бросил на Ульсака долгий проницательный взгляд, после чего снова бросился ниц.

— Я видел глаза Имы и теперь обрел спасение! — воскликнул шаман.

Уже приготовившись распорядиться ликвидировать источник беспокойства, Ульсак остановился на полуслове.

— Как ты об этом узнал? — спросил он. Только узкому кругу приближенных было известно о его подлинной сущности.

— Разве Седа не является путем, по которому должен проследовать Има? Я пришел возносить молитвы пepeд Святыней Святынь, поскольку скоро он поднимется по ней и откроет всем свое лицо, — воскликнул старик.

— Вы, как наш предводитель, можете приказать его убить, — прошептал один из улл. — Он провозглашал вас Имой не только перед нами, но и перед представителями других кланов.

Ульсак слабо улыбнулся. Разве Има не нуждается в пророке, который предскажет его появление? Его подчиненные не подходили на такую роль, поскольку это выглядело бы подозрительно.

Ульсак повернулся к сервировочному столику и отрезал часть руки «гниющего человека».

— Подойди ко мне, старик, ты, должно быть, голоден.

С этими словами Ульсак протянул шаману кусок деликатеса. Старик посмотрел на Ульсака алчным взглядом и, схватив лакомство двумя руками, жадно впился в него зубами.

— Убирайтесь с глаз моих! — крикнул Ульсак, повернувшись к уллам. — Как вы только могли подумать о том, чтобы причинить вред предвестнику Имы!

Уллы испуганно попятились, и, когда дверь за ними закрылась, Ульсак, склонившись над столиком, вскрыл живот гниющего человека.

— Выпей со мной, старик, — радушно предложил он, не заметив, как шаман подавил желудочные спазмы, когда запах «гниющего человека» наполнил помещение.

— Неужели моя бывшая любовница пожаловала к нам собственной персоной? — лениво бросил Габлона, рассматривая Тию сквозь полуприкрытые веки.

Тия повернулась и посмотрела на Хасана, ответившего ей понимающей улыбкой.

— Я собиралась зайти и к тебе, но не смогла узнать, где ты скрываешься.

— Ну разумеется, я тебе верю, — произнес Габлона и сделал Хасану знак оставить их наедине.

Желая остаться свидетелем их разговора, Хасан неподвижно замер в дверях, словно бы распоряжение Габлоны к нему не относилось.

Кох остановил на нем пристальный взгляд.

— Ты можешь оставить нас, Хасан.

— Не исключено, что она представляет собой угрозу, — рассудительно произнес Хасан. — Было бы более разумно, если бы рядом с вами оставался охранник.

— Я сказал, ты можешь идти.

Тончайшая улыбка тронула губы Хасана, но, когда он повернулся, на его лице застыло упрямое выражение. Дверь закрылась за его спиной. Тия с любопытством наблюдала за этой сценой.

— Я не видел тебя с тех пор, как закончилась игра с Александром, — начал Габлона вкрадчивым тоном.

С этими словами он взял с сервировочного столика маленький кусочек «гниющего человека». Другой кусочек он предложил Тии, но она брезгливо сморщила нос.

— Тончайший вкус. Поначалу я тоже его не оценил, но теперь считаю, что это похоже на старый, хорошо выдержанный сыр.

Словно истинный гурман, прикрыв глаза, он начал медленно разжевывать деликатес.

— После того как закончится игра и я вновь займу принадлежащее мне по праву место, я налажу экспорт этого продукта. Мне кажется, его смогут оценить по достоинству и другие кохи.

— В том случае, если останешься в живых, — заметила Тия.

— Ну конечно же, я останусь в живых, — сказал Габлона. — Мне кажется, дорогая, что в сложившейся ситуации у тебя гораздо больше причин беспокоиться за собственную жизнь.

— Ну ладно, Корбин, — произнесла Тия примирительным тоном. — Не забывай, я тоже принадлежу к твоему семейству. Я просто взяла под контроль твое имущество до той поры, пока все не закончится.

— Пища ксарнов! — возмущенно бросил Габлона — Ты предала меня Сигме, сговорившись со своим проклятым дядюшкой. Мне следовало бы отправить твою задницу в храм Шиги, но, честно говоря, я испытываю непреодолимый соблазн убить тебя собственными руками!