Подавая Фоксу руку, Нэнси заметила тоном вежливым, но слегка недовольным:
— О, я и не знала, что у вас гости.
— Нет, это не гости, — объяснил Фокс. — Мистер Торп заскочил сюда, чтобы договориться насчет фотографии, а я сказал ему, что вы сегодня приедете к нам ужинать. Тогда миссис Пембертон предложила поужинать со мной у меня же, а не у нее в доме.
Нэнси нахмурилась.
— Вы что, говорите о моей фотографии?
— Да, о ней.
— Он не может договариваться об этом с вами. Она ведь моя.
— Он говорит, что это часть имущества его отца. И настаивает на своем.
— Послушайте, Грант, — Джеффри смотрел на нее с решительным видом, — дядя передал вам разговор, который был у нас с ним вчера?
— Да, — неохотно кивнула она.
Так, значит, вам известно о том, что скоро откроется издательская фирма под названием Грант и Торп»?
— Да.
— Ну? Вы что же, хотите помешать процветанию фирмы, посеяв вражду между младшим партнером и племянницей старшего партнера?
— Наши личные отношения не имеют ничего общего…
— Увидите, имеют или нет. Вам приходилось когда-нибудь бросать подковы?
— Да.
— Знаете, как трудно бросить ее так, чтобы она наделась на гвоздь?
— Да, это трудно. Почти невозможно.
— Правильно. У меня есть предложение. Если я попаду на гвоздь с этой подковой с одного раза, то фотография моя, мы с вами немедленно миримся и в знак этого я вас целую. Договорились?
Всем своим видом Нэнси выражала презрение.
— Вы хотите сказать, что попадете с первого раза?
— Да.
Она насмешливо расхохоталась.
— Давайте! Тогда получится, что не я, а вы сеете вражду.
— Вы принимаете мое предложение?
— Конечно, почему бы нет?
Джеффри развернулся на каблуках, прошел к ближайшему ящику для глины, занял позицию и, решительно выпятив подбородок и не отрывая глаз от торчащего в сорока футах гвоздя, швырнул подкову. Движение вышло неумелым; подкова, вихляя, как пьяная, завертелась в воздухе, сбила глину с дальнего угла противоположного ящика, бешено закрутилась, сделала последний слабый поворот вокруг оси и лениво упала, обхватив гвоздь своими железными объятиями.
— Боже мой, — пробормотал Джеффри с благоговейным ужасом, изумленно уставясь на подкову. — Это судьба! — Затем, повернувшись, он подскочил к Нэнси.
Она бросилась прочь от него. То было не отчаянное и паническое бегство от опасности, а намеренный и хорошо рассчитанный бросок в поисках защиты; он был таким неожиданным, что чуть не опрокинул самого защитника — мощного Дэна Пейви. Он покачнулся, но удержался на ногах. Нэнси прильнула к Дэну и, обвив его шею руками, прошептала на ухо:
— Не разрешай ему!
Руки Дэна обняли ее. Джеффри Торп, остановившись напротив, потребовал:
— Отпусти ее! Убери руки! Я прошу тебя, потому что не могу применить силу. Ты ведь ранен.
— О! — воскликнула Нэнси. — Я совсем забыла! Твоя рука!
Она попыталась выскользнуть из объятий.
— Рука в порядке, — пробасил Дэн. — Перестань вырываться. Соглашение выполнять тебе все равно придется. Жульничать нельзя. Договаривались, что, если он попадет, ты разрешишь себя поцеловать. Ты согласилась.
Собираешься ли ты позволить ему тебя поцеловать?
— Нет.
— Ладно, тогда я сам это сделаю.
И он сделал. Забыв об остальных, они стояли обнявшись и не могли оторвать губ друг от друга.
Через десять секунд Дэн сказал:
— Кажется, это произвело впечатление. Да?
— Да, — ответила Нэнси и перевела дыхание. — Отпусти меня, я хочу осмотреть твою руку.
Улыбнувшись, Текумсе Фокс метнул подкову.
