Смертельный азарт - [8]

Никакого изощренного трюка в голову Спартаку не приходило, «подсадной утки» у него не было, и он пришел к выводу, что самые простые, традиционные методы — всегда и самые надежные. Поначалу он немного отошел от магистрали, отыскал канаву и вывалялся в ней, после чего — грязный и жалкий — вернулся к трассе, нашел открытое место, где был хорошо заметен издали, а вокруг не было ни единого куста, где б могли спрятаться его компаньоны, и здесь улегся на асфальт, у края проезжей части. Раскинул руки, закрыл глаза и начал терпеливо ожидать, когда проезжающие проявят к нему сочувствие.

Но с милосердием отнюдь не торопились. На адской скорости проносились мимо иномарки и отечественные лимузины; на них, впрочем, Спартак и не рассчитывал. С орудийным гулом летели мимо тяжелые грузовики, но в кабинах их, как правило, не было места. Спартака, конечно, замечали. Сквозь прикрытые ресницы он видел мелькавшие мимо испуганные лица, чувствовал, что порой машины притормаживали, чтоб разглядеть его, бедолагу, повнимательней, — но тут же вновь набирали скорость. Ну и времена! Так ведь и действительно сдохнешь, а никто и не чихнет!

Только минут через сорок тяжелый «МАЗ» с белорусскими номерами и длинным, укрытым синим брезентом фургоном сбросил скорость, прошипел тормозами и остановился около распростертого тела.

Из просторной кабины трейлера вышли двое мужчин среднего возраста — крепкие, крутоплечие мужики, и все же один из них держал в руках нечто похожее на дубинку. Не переговариваясь (мотора тоже, понятно, не выключая), они остановились над Спартаком, и владелец дубины сказал с певучим белорусским акцентом:

— А я так думаю, что этот уже готов. А?

Спартак еле слышно простонал.

— В больницу его или до ГАИ подбросим? — продолжал размышлять владелец дубинки.

Второй, старше возрастом, оказался поосторожней.

— Куда ни привезешь, везде с ним воз мороки. Протоколы всякие, допросы, ты ж виноватым и будешь… Ну его к ляху.

Спартак понял, что ситуация достаточно зыбкая и ею немедленно надо овладеть. Он приоткрыл глаза и сделал вид, что пытается сесть.

— Эка! — обрадовался молодой. — Никак живой?! Ты что тут загораешь, хлопец?

— Грузовик меня сбил, — простонал Спартак. — Сзади… Уехал, гад… Помогите, ребята… Я из Москвы, документы в кармане…

— Документ твой делу не подмога, оставь его себе, — посоветовал старший, но уже без настороженности. — Давай, Никола, завалим его в кабину на койку. Бросать человека на дороге все ж срамно. До Москвы или ГАИ, но свезти куда-то надо.

Спартак не стал переигрывать, со стоном встал на ноги сам, забрался в кабину и вскарабкался на подвесную койку, которую устанавливают в кабинах трейлеров дальних междугородних рейсов, проще сказать, «дальнобойщиков». Он уже понял, что меньше всего обоим сердобольным водителям хочется сдавать его куда-либо официально — милиции или в больницу. Протоколов, расспросов до смерти боится всякий нормальный человек, да и времени на этом потеряешь кучу. А потому, когда трейлер тронулся и помчался к Москве, то Спартак начал подавать голос со своей койки, ожил якобы, и оба его спасителя сочли за лучшее для всех довезти Спартака до Московской кольцевой дороги.

Уже опускались сумерки, когда этот план и был выполнен. Проехав «зайцем» на автобусе, Спартак добрался до метро и вскоре оказался дома.

И с радостным облегчением убедился, что хотя бы здесь у него царит полный порядок, гармония и почти счастье. Братишка Геракл радостно хохотал, брызжа слюной на экран телевизора, и радость его вызывала хроника землетрясения на тихоокеанских островах, где в дыму и прахе рушились дома, вспыхивали автомобили, а спасатели извлекали из-под обломков десятки искалеченных людей. Матушка, по обыкновению, лежала на кровати, то ли уже спала, то ли находилась в сомнамбулическом, полудремотном состоянии, гулко и почти беспрерывно выпуская из огромного живота газы, но, во всяком случае, не плакала и ничего не просила.

Сестра Валерия в своей комнатушке сидела у зеркала и примеряла новый итальянский червонно-золотистый парик. Он был хорош сам по себе, но совершенно не гармонировал ни с нежно- персиковым цветом лица Валерии, ни с ее глазами. На этот парик ушли почти все деньги финансовой операции под кодовым названием «золотые часы «Лонжин». Но Валерия смотрела на парик с ненавистью, а увидев в зеркале за своей спиной брата, резко сорвала и швырнула итальянское чудо в лицо Спартака.

— Это парик для старухи, дурак! Самое дорогое — это не значит самое лучшее!

Спартак подхватил парик и попытался улыбнуться, но не получилось.

Без парика голова сестры была СОВЕРШЕННО ГОЛОЙ. Полностью лысой, только кое-где на белой коже темнели черные точечки еще живых корней — казалось, ее голову слегка присыпали черным перцем. Она потеряла все свои волосы враз, в неделю, около года назад и по совершенно неизвестным причинам. И это стало едва ли не самой страшной трагедией в семье, трагедией, которую тщательно скрывали. Девушке, облысевшей начисто в семнадцать лет, почти полностью уже и безбровой, с жалкими остатками ресниц надеяться на сказочную встречу с принцем из грез — решительно не приходится.