Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне - [40]

и 4200 машин. Все наше снаряжение было относительно новым и не было достаточно испытано перед тем, как его поставили на вооружение в войска. По неопытности я не вполне мог оценить потрясающий талант и умение, в избытке снабдившие нашу армию отличным снаряжением. Наши машины, пушки, снаряды и системы управления огнем были превосходны. Слабость таилась лишь в подавляющем превосходстве вражеских танков и противотанковых вооружений.

Вступив к вечеру 24 августа в Шартр, мы встретились там с отдельными частями французской 2‑й бронетанковой дивизии. На главной площади перед собором кипело празднество. Молодых французских солдат осыпали цветами, поливали коньяком и увешивали мадемуазельками со всех сторон.

Конечно, мы не только позавидовали им, но и здорово обиделись: покуда мы шли в наступление, эти ребята устроили в тылу вечеринку! Позднее выяснилось, что они ожидали прибытия генерала де Голля из Лондона. На следующий день генерал должен был вместе с французскими войсками пройти парадом через парижскую Триумфальную арку под прицелом кинокамер. Смысл этого был в том, чтобы французские учебники истории могли рассказывать грядущим поколениям школьников, как французская армия освобождала Париж, заретушировав при этом вклад американской армии.

Когда мы с Верноном въехали в деревушку Корбель на южных окраинах Парижа, уже стемнело. Мы решили разбить лагерь на деревенском лугу в центре поселка. Заметив оставленные поблизости джип разведки и пару бронетранспортеров, мы решили, что место это относительно безопасное, и впервые не стали рыть окоп, а только расстелили на лугу спальные мешки и скатки и вскоре уже крепко спали.

На следующее утро меня разбудил прелестный девичий голосок:

— Voulez-vous du café?

Я поднял голову и увидал над собой миленькую девчушку лет десяти.

— Voulez-vous du café? — повторила она.

— Уи! — ответил я на своем лучшем французском.

Мы скатали спальные мешки, и девочка отвела нас через улицу к себе домой, на тесную кухню, где за дощатым столом сидели ее родители. Оба были измождены и осунулись — должно быть, не спали всю ночь из страха, что немцы вернутся в деревню прежде, чем сюда подтянутся американские войска. Завидев нас, оба широко разулыбались. После рукопожатий мы присели за стол. Жена разлила по кружкам исходящую паром бурую жидкость.

— Ersatz café, — пояснила она.

Заменитель кофе делали из молотого обжаренного ячменя. Чтобы найти в нем сходство с кофе, требовалось изрядно напрячь воображение, но напиток был горячий и совсем неплохой на вкус.

Беседу пришлось вести частью на моем убогом французском, частью — на обрывках английского, которых девчушка нахваталась в школе. Я вскоре убедился, что большинство детей во Франции, в Бельгии и Германии лучше знают английский и другие иностранные языки, чем их сверстники в Штатах. По мере того как шел наш сбивчивый разговор, меня охватывало чувство, что это маленькое семейство — типичные представители французских горожан, за последние четыре года немало настрадавшихся от немцев. Едва ли нашлась бы во Франции семья, не ощутившая последствий войны.

Французы были искренне благодарны нам и выказали все возможное при их скромных средствах гостеприимство. Мы в ответ подарили им несколько пакетов растворимого кофе «Нестле» и сахарина. Когда мы вышли из дома и направились к нашему джипу, вслед нам долго неслось «Vive l’Amérique!» и «Vive la France!».

Передовые части дивизии уже переправились через Сену по понтонным мостам. Мы перебрались через реку утром 26 августа и помчались вслед быстро продвигавшимся вперед танковым колоннам. В деревушке Сен-Дени-ле-Гаст к востоку от Парижа наш авангард встретился с танковыми колоннами, которые форсировали реку севернее французской столицы. Путь к отступлению для немецких частей, которые избежали плена в самом Париже, был отрезан. Битва за Западную Францию и освобождение Парижа завершилась.

Глава 5. ОТ ПАРИЖА ДО СУАССОНА

Новшества тылового обеспечения

К этому времени успех высадки и наступления стал очевиден. К утру 26 июля, когда фронт был прорван к западу от Сен-Ло, общая численность союзных сил составляла около тридцати дивизий. Противостояли им 72 немецкие дивизии, сосредоточенные в тех районах, которые немцы считали наиболее подходящими для высадки.

Непрерывные бомбардировки мостов через Сену и Луару, которые начались за четыре-пять месяцев до вторжения, должны были подсказать немцам, что Нормандию изолируют от остальной территории. Но поскольку наиболее мощными эти бомбардировки были в районе Па-де-Кале, по другую сторону Ла-Манша от порта Дувр, немцы совершили ошибку. Только вечером 25 июля, перед самым прорывом у Сен-Ло, Роммель получил разрешение ввести в бой резервные танковые дивизии из района Па-де-Кале[43]. Но к этому времени остановить сокрушительный удар союзников[44] было уже невозможно.

Но союзников тревожили собственные проблемы… Решение серьезных проблем снабжения наступающих армий боеприпасами, горючим и провизией требовало значительных усилий. Невзирая на бюрократические препоны, английские и американские войска продемонстрировали исключительную способность порождать новаторские идеи. И, что еще более удивительно, руководство прислушивалось к ним. Для примера: даже собрав крупнейшую в истории армаду транспортных кораблей (более четырех тысяч), мы не могли обеспечить десантными судами все семь дивизий целиком. Но слаженными действиями и быстрым оборотом транспортов в портах Англии нам удалось в среднем высаживать в день по тридцать тысяч солдат и выгружать огромные объемы грузов. Готовые бетонные батопорты, затопленные близ берега, и понтонные мосты между ними (составлявшие вместе наплавные пирсы, известные как «Малбери») очень помогали разгружать суда в шторм.