Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне - [35]

…В начале боев в Нормандии командующий офицер обычно ехал в головном танке колонны. Как правило, головной танк оказывался подбит первым. Если при этом офицер погибал, а его танк был выведен из строя, взвод терял не только командира, но и радиосвязь с ротой. Теперь взводные командиры обычно занимали третью позицию от начала колонны, что позволяло им лучше координировать действия взвода и поддерживать связь с командиром роты. Если ведущий танк к концу дня оказывался цел, он перемещался в хвост колонны, а его место занимал следующий.

Кроме того, командиры взводов усвоили, что не стоит атаковать в лоб укрепленные немецкие позиции, усиленные танками и противотанковыми орудиями. В таких случаях следовало вызвать артподдержку, а затем попытаться обойти противника с фланга. Этот способ полностью соответствовал доктрине действий бронетанковых сил, однако потребовалось немало тяжелых жертв, чтобы некоторые офицеры его освоили.

В других случаях танковая колонна наталкивалась внезапно на немецкую заставу и попадала под сокрушительный огонь противотанковых средств. Бывало, что немцы пропускали часть колонны вперед и открывали огонь с флангов, по более уязвимым бортам танков. Раз за разом реальность напоминала нам, что у нас нет тяжелого танка, способного сравниться с немецкими[38]. Из-за этого бессмысленно страдало и гибло множество американских солдат.

Фалезский котел замкнут

В тот же день, 12 августа, наступление при Сен-Ло вошло в третью, заключительную фазу. Левый фланг немецких сил был разбит, 3‑я армия генерала Паттона, почти не встречая сопротивления, углублялась все дальше на территорию противника. 1‑я армия, забравшись далеко на юг, повернула теперь на запад, чтобы додавить уже разбитые части на фланге немцев. Немецкая 7‑я армия пыталась при этом отступить со всей возможной скоростью по дорогам между Конде-сюр-Нуаро и Аржантаном. Затем американская 1‑я армия получила приказ повернуть на север, а британская 2‑я и канадская 1‑я армии двинулись на юг в попытке соединиться и отсечь немцам путь к отступлению.

Ранним утром 13 августа получивший пополнение VII корпус развернул наступление на север, возглавленное силами 3‑й бронетанковой дивизии. Предполагалось, что мы встретим британские силы, наступающие от Тери-Аркура и из района Кана. Боевая группа А заняла правый фланг, нашей группе Б достался левый. Впрочем, случалось, что оперативные группы БгА и БгБ менялись местами.

К этому времени, углубившись почти на 160 километров в глубь вражеской территории, мы уже настолько отдалились от плацдарма, что миновали район наиболее густых бокажей. По открытой, танкопроходимой местности корпус продвигался довольно быстро. 2‑я бронетанковая дивизия и ее пехотное прикрытие заняли левый фланг. Мотопехотные же дивизии, совершая короткие марши, одна за другой занимали опорные пункты, оставленные танкистами в тылу.

Это был классический образец танковой операции. Ситуация непрерывно менялась, и почти невозможно бывало определить заранее, где находятся свои и вражеские части. В дневное время огромное преимущество нам давало превосходство в воздухе: немцы не могли засекать наши позиции с самолетов, в то время как мы неплохо представляли себе местоположение их частей. Но сопротивление противника, вначале незначительное, усиливалось по мере нашего продвижения на север — немцы стремились предотвратить окружение 7‑й армии.

Миновав Карруж и Ран, мы встретили отчаянное противодействие немцев и вдобавок столкнулись с неожиданной проблемой. Будучи скорее политического свойства, нежели военного, она оказалась для полевых частей совершенно непредвиденной. Генерал де Голль настоял, чтобы в битве за Францию приняли участие французские части. С первого взгляда эта мысль казалась привлекательной, поскольку поляки и представители других европейских стран уже некоторое время воевали в составе британских и американских армий. Однако ввести в бой целую дивизию, не успевшую провести учения вместе с британскими и американскими войсками, оказалось не так просто, как сработаться с небольшими подразделениями европейцев в составе союзных частей.

2‑я бронетанковая дивизия французской армии не принимала участия в высадке в Нормандии. Она появилась внезапно на дороге между Пре-эн-Пайлом и Раном — верховное командование, вероятно, знало об этом заранее, но полевые войска, как правило, не были осведомлены об этом и при встрече с французами здорово удивлялись. Дисциплина наших союзников на марше была отвратительной — колонны французских бронетранспортеров растянулись по всей дороге, машины останавливались, не съехав на обочину, и преграждали проезд нашим подкреплениям и передвижным мастерским. Это замедлило продвижение Боевых групп А и Б, которые пытались прорваться вперед прежде, чем немцы укрепят заслоны на дорогах.

В конце концов генерал Коллинз приказал командующему французской дивизией убрать своих солдат с дороги и расчистить путь для наших ребят. Я пишу это не в порицание французским солдатам — уверен, они были отважными и упорными бойцами, стремившимися принять участие в освобождении своей родины. Приказ генерала всего лишь подчеркнул, что на уровне высшего командования было принято глупейшее решение. Впоследствии французская 2‑я бронетанковая дивизия отлично показала себя, войдя в состав 1‑й французской армии под командованием французского генерала и получив свои собственные средства связи.