Смертельно прекрасна - [41]

– Рана на шее?

– Да. Как у меня. – Мэри приподнимает волосы, и я вдруг замечаю перевернутый треугольник.

– И у меня. – Норин оттягивает горло свитера. – Маячок, личный GPS Дьявола, он указывает местоположение ведьмы.

Мне становится совсем плохо. Ноги подкашиваются, но Мэтт не дает мне упасть. Парень сжимает мои плечи. Мне больно, но зато я понимаю, что все это не дурной сон, что это происходит со мной.

– Выходит, Каролина, то есть перевертыш или как там его, специально ранила меня?

– Она сделала так, что теперь Люцифер чувствует тебя, чувствует запах твоей крови.

– И он придет за мной? – с вызовом спрашиваю я, скрестив на груди руки.

– Не придет, – тетя Норин медленно подходит ко мне, и я вдруг понимаю, что не злость, не раздражение светятся в ее глазах. Это страх. Она поджимает тонкие губы:

– Он не придет за тобой, пока ты не попросишь, дорогая. Но ты попросишь, как и все мы, потому что у тебя нет выбора.

– Как это нет? О чем ты?

– Ты слуга Дьявола, моя милая.

– Теперь он знает о твоем существовании, – говорит Мэри-Линетт и оказывается так близко, что я ощущаю запах лаванды, исходящий от ее волос, – поэтому он будет увеличивать твои способности с невероятной силой: в десятки, сотни раз.

– Но зачем?

– Тело обычного человека физически не способно вынести такой объем энергии. – Во взгляде тети Норин появляется мутная пелена. Она гладит меня по щеке и шепчет: – Ты умрешь, если не вызовешь его и не примешь его условия.

– Это какая-то бессмыслица! – взрывается Мэттью и хватает меня за руку. – Ари, ты должна пойти со мной, слышишь? Мы уходим.

– Вы никуда не пойдете, – мертвенным шепотом приказывает тетя Норин.

– Пойдем. И Ари пойдет со мной. Я заберу брата и позабочусь о том, чтобы…

– Что? – восклицает Мэри-Линетт. – О чем позаботишься? Ты ничего не понимаешь, мальчик. Тебя никто не держит. Но Ари останется.

– Ари сама решит, что ей делать, – Мэтт смотрит мне в глаза и трясет за плечи. – Идем. Они спятили! Я не оставлю тебя здесь.

– А если они правы?

– В том, что тебе нужно вызвать Дьявола, чтобы остаться в живых?

– Мэтт, ты сам видел того зверя. Сам видел, на что я способна.

– Ты не собираешься умирать.

– Не собирается, – кивает Мэри-Линетт. – Но ей придется.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе будет становиться хуже, – сообщает Норин. – Твое тело будет слабеть, зрение и слух – ухудша́ться. Люцифер будет изматывать тебя, чтобы ты сдалась.

– Мы не просто так держали все в тайне, Ари. – В глазах Мэри сквозит боль; она пытается держаться, но выглядит ужасно усталой и напуганной. – Реджина даже уехала! Забрала тебя с собой, собиралась жить без магии, сделок, Люцифера.

– Но он все равно нашел ее, – продолжает Норин, гордо поднимая подбородок, но при этом кажется абсолютно беззащитной.

– Вы хотите сказать, что авария была подстроена? – Меня будто бьют под дых.

– Мы не знаем. Может, виной тому не Дьявол, а Судьба. Твои способности – его рук дело, но ничего бы из этого не случилось, если бы она не дала свое согласие.

– Вы пытаетесь меня запутать? Что вы вообще несете! Я не понимаю, я… – перед глазами все кружится, колени подгибаются, и я еле успеваю схватиться за край стола, чтобы не упасть. Бешено стучит сердце, голова словно в огне.

– Ари, дорогая…

– Нет, – жестом останавливаю тетю Мэри. – Не надо.

– Это твой выбор, Ари. И ты… – она надавливает пальцами на переносицу, а затем обреченно опускает руки, – ты можешь поступить так, как считаешь нужным.

– Мы примем любое твое решение, – тихо добавляет Норин, а я в ответ только усмехаюсь.

Громко и нервно. Хватаюсь за живот пальцами, полностью обхватываю ими талию и смотрю на этих женщин, на этих самых близких мне людей, едва сдерживаясь от крика. Глаза колет. Зажмуриваюсь, а когда распахиваю ресницы, они намокают от пелены.

– Примете любое мое решение? – киваю я и неожиданно для самой себя швыряю цветочный горшок в стену. – Вы что, издеваетесь? – осколки разлетаются по кухне шрапнелью. Какой тут может быть выбор? О чем вы?

– Ари…

– Я не виновата, вы не виноваты. Никто не виноват! Но жизнь катится к чертям собачьим!

– Ты должна решить, что для тебя важнее.

– Что для меня важнее? – я, уже не сдерживаясь, кричу на тетушек. Тетя Норин стоит, потупившись, и это бесит меня еще больше. – Посмотри на меня. – Она отворачивается. – Я сказала, посмотри! – Норин послушно поднимает полные слез глаза, а я беззащитно покачиваю головой. – Мне семнадцать лет. У меня больше нет семьи. Я многое пережила. Но я не хочу умирать.

– Ари, я понимаю…

– Не понимаешь! Ведь я должна хотеть! Я должна присоединиться к ним. Я должна испугаться той жизни, в которой я стану похожей на вас! – Мне вдруг становится стыдно за свои слова. Но это правда. Я только заново начала жить. А теперь? Новое испытание? Новое сомнение? – Как я могу поступить правильно, если нет правильного варианта?

Тетя Норин нервным движением заправляет за уши волосы.

– Всем нам было страшно. Но мы приняли решение. Мы выбрали жизнь, а не смерть. Если ты думаешь, что в этом доме тебя будут осуждать, ты ошибаешься.

– Я хочу снова увидеть маму.

– Я тоже. Но Реджины больше нет. Она погибла, а ты жива. Может, это знак?