Смертельно опасны - [267]

Выражение лица Глории, когда я вышла к завтраку, заставило меня поморщиться.

– О нет. Только не еще один судебный ордер из-за неуплаченных штрафов за парковку!

– Нет, конечно, нет. С ними я разобралась. В смысле ты с ними разобралась, – добавила она быстро. – Я плохо спала.

– Я пыталась тебя разбудить, чтобы ты поспала на нормальной кровати. Ты что, всю ночь не сомкнула глаз? – Не спать всю ночь и потом дрыхнуть весь день – обычное дело для Глории, хотя я и предупреждала ее, что со мной такой номер не пройдет.

– Нет. Из-за всех этих дам-убийц мне снились кошмары.

Сначала я подумала, что она шутит, но у нее был затравленный вид человека, который обнаружил что-то очень неприятное в собственной голове и не может на это что-то не смотреть.

– Господи, Светлячок, извини. Мне не следовало оставлять такую записку.

– О нет, это как раз было забавно, – сказала Глория со смешком. – А ты нашла мою?

– Да. Твоя еще забавнее, потому что правда.

– Я помню, ты говорила об этом. – Она посмотрела в чашку, стоявшую перед ней. – Ты можешь взять эту овсянку себе, – сказала она, подталкивая чашку ко мне. – Я не голодна. Всю ночь мне снились Ангелы Смерти[100]. Ну, знаешь, эти, коварные.

– Они все коварные, – сказала я, зевнув. – Ты помнишь, что женщинам лучше удается оставаться вне поля зрения радара?

– Да, но те, кто ухаживает за людьми, как нянечки и сиделки, – они самые коварные. – Пауза. – Я все время думаю о маме. Что ты знаешь об этом заведении, в котором она находится?

Я покачала головой.

– Сенсационное ТВ заставляет тебя шарахаться от любой тени. Лучше откажись на время от дурацких криминальных каналов.

– Да ладно тебе, Вэл, разве все эти истории об Ангелах Смерти не наводят на тебя жуть?

– Ты фанат криминала, – произнесла я ровным голосом. – А я хочу мой Эм-ти-ви[101]. А если не его, тогда «Росомах».

– Прошлым вечером ты не возражала, – сказала она с коротким смешком.

– Туше`. Но хорошего понемножку. Сегодня ночь DVD-сборников. Одна из этих странных передач, когда даже ведущие не знают, что поставят для просмотра: «Забытые герои Алькатраса» или «4400 события за 24 часа». Что скажешь?

Мое не слишком удачное попурри не вызвало даже закатывания глаз, так что я просмотрела утренние новости на айпаде, пока ела свою овсянку. Возможно, будь у нее собственный айпад, это подняло бы ей настроение. Игры сестренке наверняка бы понравились. Не говоря уже о камере, хотя мне пришлось бы взять с нее расписку, что она не будет выкладывать снятые тайком кадры на Веб.

– Вэл, – сказала она минуту спустя, – даже если я и шарахаюсь от каждой тени, сделай мне одолжение. Как ты нашла этот дом престарелых?

Единственный способ избавиться от темноты – включить свет, подумала я, смирившись. Для этого старшие сестры и существуют, хотя я не представляла, что буду заниматься все той же ерундой в мои пятьдесят три.

– Заведение ведь хорошее, разве нет? – Она кивнула. – Отсутствует этот противный запах больницы, обитатели не бродят, как заблудившиеся зомби, не привязаны к кроватям, где они лежат в собственном…

– Вэл, – Она приподняла бровь. – Ты не отвечаешь на мой вопрос.

– О’кей, о’кей. Не я его нашла, а мама. У них с отцом была страховка, оформленная через «Стиллмэн Соу энд Стил»…

– Но «Стиллмэн» пошел ко дну двадцать лет назад!

– Дай мне закончить, ладно? Пошел ко дну «Стиллмэн», а не страховая компания. У мамы с папой остался полис, и мама продолжала оплачивать его даже после папиной смерти. Она не хотела, чтобы мы прошли через то же, что и она с бабушкой, а бабушка пережила такой же кошмар со своей матерью. Ты была младенцем, когда умерла бабушка, поэтому ничего этого не видела. Зато видела я.

Глория смотрела на меня скептически.

– У меня есть друзья, чьи родители потратили состояние на эти полисы, которые в конце концов не принесли и пары центов.

– Мама показала мне все еще несколько лет назад. Все было чисто, по правилам и абсолютно законно – иначе этот ее дом был бы ей не по карману. – Я решила не говорить о том, что хотя мама в то время выглядела прекрасно, она уже начинала потихоньку соскальзывать вниз. – Полис покрыл примерно половину расходов, а ее пенсия и деньги от продажи дома покрыли остальное.

– А когда деньги от продажи кончатся?

– В игру вступим мы, сестренка. А как же еще?

Ее глаза округлились.

– Но я на полном нуле. Мне даже и продать-то нечего.

– Ну, если ты не выиграешь в лотерею, тебе придется перейти к плану В и обзавестись работой, – весело сказала я. Глория выглядела такой встревоженной, что я не знала, хочется ли мне рассмеяться или влепить ей пощечину. – Но этот мост мы будем пересекать, когда подойдем к нему. Если мы подойдем к нему.

– Что ты имеешь в виду?

Это было то, чего я надеялась избегать до тех пор, пока дискуссия не стала бы неизбежной.

– Мама оставила заверенное волеизъявление о своем возможном состоянии здоровья. Она НР – «Не Реанимировать». Никаких дефибрилляторов, никаких шлангов, вентиляторов, никаких экстренных мер. Ее тело – минус могущие оказаться полезными органы – поступает в местный медицинский колледж. Ее решение, – добавила я, реагируя на полуиспуганное, полубрезгливое выражение лица Глории. – Ты знаешь маму: ничего не тратить попусту. Может, кто-то будет рад получить ее печень.