Смертельная печаль. Саби-си - [31]

Очень хорошо помню тот день. Как шедшие нам на встречу по аэродрому «дембеля» и «годки», улетающие неизвестно куда, кричали нам: «Эй, сынки, вешайтесь, мы ваших девок поехали…»

Не знаю, было ли это кому-то обидно слышать, но мне точно – нет.

У меня на гражданке девушки не осталось. Так получилось, что в то время я ни в кого влюблен не был. Как, впрочем, и теперь.

Зарегистрировавшись и сдав свою фирменную спортивную сумку с подарками и дембельским скарбом в багаж, я налегке вышел на улицу. Подышу напоследок приморским воздухом.

Здесь во Владивостоке в это время еще очень тепло, а как там меня встретит мой Магадан.

Да и душно мне в здании. Одет-то я не по-летнему. Приготовился к ранней Магаданской зиме.

На мне морпеховский бушлат и офицерская пилотка. Неуставные ботинки и офицерские брюки. Если нарвусь на патруль, будут неприятности. Форма одежды у меня явно не соответствует уставу. Ну да ладно, не прятаться же мне от них после трех лет службы. Авось, и не разберутся: «кто где и кто чей».

Ну вот, только вспомнил о них, и они тут как тут.

Вижу, как, заметив меня, от противоположного угла здания двинулись в мою сторону трое военных. Так, офицер, капитан, и двое сержантов, все «сапоги», и то неплохо. По нашивкам, как будто связисты. Подходят, я спокоен, даже не стал застегивать бушлат. Мы приветствуем друг друга.

– Товарищ главный корабельный старшина, предъявите Ваши документы.

На вид капитан вроде мужик не злобный, говорит неспеша, еще молодой совсем. Лет двадцать пять на вид. Может, и не станет придираться к форме одежды. Я протягиваю свой военный билет и дембельское предписание.

– Слышь, старшина, ты бы народ не смешил, сними «тошнотика».

Один из сержантов заметил выглядывавший из-под бушлата значок парашютиста-отличника.

– Во-первых, не старшина, а главный корабельный старшина. Во-вторых, это не «тошнотик», а знак парашютиста-отличника. Разницу я тебе объяснять не стану, некогда. В-третьих, когда я два года отслужил, ты еще черпаком бегал, в лучшем случае. Так что проникнись уважением и не хами мне.

Капитан, слушая нас, внимательно изучал мои документы.

– Ты сержант не прав, извиниться тебе надо. Главстаршина на этот знак все права имеет. Номера части твоей раньше не встречал, но по первому ВУСу вижу; водолаз-разведчик, из ПДСС флота?

Сержанты переглянулись.

– Можно и так сказать.

– Ну-ну. – Капитан отдает мне военный билет. – А вот с формой одежды все же давай разберемся. То, что пилотка офицерская я не спрашиваю, на дембель едешь – простительно. А вот бушлат или застегни, или сними. Пока еще тепло совсем. А то расхлябанно выглядишь. – Он кривит лицо. – Не красиво. Когда самолет?

– Да зарегистрировался уже, иду на посадку сейчас.

Я снимаю бушлат, и оба сержанта меняются в лице, увидев на фланке медаль.

Капитан о ней, конечно, прочел. В военном билете лежит удостоверение о награждении.

– Ну, давай, брат, передавай привет Магадану, я там послужил чуток. На сопке. Хороший город, правда, холодный. – Он протягивает мне руку. – Небось, там уже зима?

– Может быть и уже. Часа через три-четыре узнаю.

– Смотри не попадись по прилету в комендатуру. Там она больно злая.

Я поворачиваюсь к сержантам.

– Ну что, сержант, ты подумал над своим поведением?

– Извини, не прав я был. Счастливо долететь.

Я улыбаюсь, протягиваю им руку.

– Ну, бывайте и вам счастливо дослужить.

Иду на предполетный досмотр. В очереди пытаюсь высмотреть знакомые лица. Но никого, как назло.

Поболтать бы с кем, может, не так тоскливо будет.

Ох, как не хочется мне улетать. Казалось бы, радоваться должен. Служба закончилась, дома родные ждут, а я с сожалениями прилечу.

Скоро я оказываюсь в самолете.

Смотрю в иллюминатор. Какая тоска, ком подходит к горлу. Когда еще сюда залечу, когда увижу Владик и Русский. Ох, как же мне не хочется улетать. Опять подумалось, почему я не родился во Владивостоке. Не судьба, как говорится. Ну, ничего, сейчас прилечу и с головой в учебу. Все проходит, все забывается.

– Уважаемые пассажиры, мы начинаем наш полет. Просьба ко всем, пристегнуть ремни безопасности и привести спинки кресел в вертикальное положение, – объявила борт-проводница.

«Так, ну её-то лицо, я увижу. Нужно оценить соответствие красоты голоса и лица».

Вот мой институт. Когда я последний раз тут был, которого числа? В мае, нет, точно, это было в июне. И с тех пор прошло уже три с половиной года. Да, теперь конец октября, значит, три года и пять месяцев. Посмотрим, что же изменилось за это время?

Я вхожу через главный вход, иду по коридорам, заглядываю в учебные классы, лекционные залы.

Да, пожалуй, изменений не много, те же краски, те же запахи, те же выражения лиц.

Все осталось по-прежнему, вот только я уже другой.

Почему я так раздражен, почему зол. Что происходит, я не могу себя почувствовать прежним, юным и беззаботным пацаном, закончившим школу и пересевшим за институтскую парту. Неужели груз трех лет так давит на мое сознание.

На первом курсе я помню себя совсем другим. Сколько оптимизма и надежд на будущее, куда все это девалось.

Мне только двадцать два года, а я уже рассуждаю как сорокалетний муж.