Смертельная лазурь - [3]
Воспользоваться благами, обещанными королем Испании, Бальтазару Жерару не удалось, зато его родителя Филипп II произвел в дворяне, отписав ему в придачу и имение в Бургундии. После жестоких пыток убийцу приговорили к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение уже четыре дня спустя после покушения, 14 июля 1584 года, перед ратушей Дельфта. Поглазеть на казнь сбежался почти весь город. Люди скорбели о потере наместника, и скорбь эту не могло умерить даже осознание того, что коварного убийцу постигнет справедливая кара.
К великому разочарованию толпы, Жерар проявил незаурядное мужество и стойкость. Ни единого стона не вырвалось из груди убийцы, когда ему на возведенном перед ратушей деревянном помосте отсекли топором правую руку. Лишь когда раскаленные щипцы вонзились в плоть и стали безжалостно кромсать ее, казнимый исторг глухой стон.
После этого палачи приступили к четвертованию заживо. И тут Жерар, изогнувшись от нестерпимой боли, вперив в толпу пылающий ненавистью взор, прокричал:
— Проклятие всем вам, безбожникам-кальвинистам! Вам, и детям вашим, и внукам. И сотню лет еще будете прокляты и вы, и ваши Богом проклятые Нидерланды, и все здесь живущие!
Слова проклятия умолкли, превратившись в невнятный булькающий звук — Жерару вспороли живот и вырвали из груди сердце. И этим же «коварным сердцем», как следовало из текста приговора, Жерара трижды ударили по лицу. В завершение казни французу отрубили голову, а части четвертованного тела водрузили по четырем углам окружавших город стен. Народ с удовлетворением встретил приведение приговора в исполнение, но слова проклятия казненного злодея Бальтазара Жерара омрачили дух народа, и потом в Дельфте, да и повсюду в Нидерландах еще очень долго вспоминали о нем.
Глава 1
Смерть в каторжной тюрьме Распхёйс
Амстердам 7 августа 1669 года
— Эй, Корнелис, давай, втыкай свой ножичек мне в брюхо!
Оссель Юкен, хрипло рассмеявшись, мотнул головой, отчего его мясистые щеки задрожали. Ободряюще моргнув из-под кустистых бровей, он будто бы поддразнивал меня. Оссель стоял в паре шагов, чуть подавшись вперед мощным торсом и простирая здоровенные лапищи, словно собрался заключить меня в медвежьи объятия.
Ведь придушит и дорого не возьмет, подумалось мне, хоть я и сам не из слабосильных. Оссель был на голову выше, а ручищами мог запросто обхватить и пару таких, как я.
Однако меня не на шутку раззадорил его призыв воспользоваться испанским клинком — длиннющим ножом с кривым лезвием. Я-то не сомневался в своем умении владеть оружием, выигранным мною в кости у какого-то матроса-англичанина.
— Чего тянешь, Корнелис? — ревел Оссель.
— Ладно, сам напросился, — буркнул я, сделав молниеносный выпад. Лезвие тут же оказалось в дюйме от его мощной груди.
Но и Оссель не мешкал. В мгновение ока он с поразительным для эдакого битюга проворством увернулся. Вместо того чтобы отпрянуть от нацеленного прямо в грудь ножа, он, лихо наклонившись вправо, шагнул ко мне, и в следующую секунду я оказался в его лапах. Правая крепко обхватила затылок, а левая мертвой хваткой вцепилась в предплечье. Не успел я опомниться, как потерял равновесие от неистового рывка Осселя. Теперь он правой рукой стиснул спину, а левой пытался выкрутить мне руку. Черт, ух как больно! Рука, конвульсивно дернувшись, ослабла, из разжавшихся пальцев выпал мой хваленый тесак и зазвенел по давно не мытому полу. Тут Оссель чуть сильнее сжал мне спину, и я, не устояв на ногах, грянулся вниз, едва не вывихнув плечо.
Тяжело дыша, я лихорадочно обдумывал, как одолеть этого верзилу. Блеснувшее на полу лезвие придало мне уверенности. Я потянулся было к своему спасителю, но Оссель оказался проворнее. Его сапожище крепко-накрепко припечатал мою ладонь к доскам пола.
— Признавайся, что проиграл, — довольно оскалившись, произнес Оссель и нагнулся ко мне. — Если ты настоящий мужик, то разберешь, где смелость, а где глупость.
Взглянув на него снизу вверх, как мальчишка на всемогущего отца, я вздохнул:
— Признаю себя побежденным, мастер Юкен. Тебя не просто одолеть — ты и силен, и ловкости тебе не занимать.
— Сила у меня от природы, а что до ловкости, то ее я сам развил, — ответил Оссель, помогая мне подняться. — И если у тебя хватит прилежания и упорства, ты освоишь все премудрости борьбы.
— С таким наставником, как ты, — непременно, — польстил ему я, протирая лезвие от налипших на него опилок красного дерева. Рука болела, но я изо всех сил старался не подавать виду. В конце концов, сам попросил его натаскать меня.
Оссель покачал головой:
— Какой из меня мастер? Вот тот, у кого я учился, тот действительно был мастер.
— А у кого ты учился? — полюбопытствовал я, засовывая нож в ножны из оленьего рога.
— У Николауса Петтера, — подчеркнуто равнодушно бросил в ответ Оссель. Он-то прекрасно понимал, что означает это имя.
— У самого Николауса Петтера? — пораженно переспросил я. — Так ведь это же знаменитый борец!
— Да, у основателя школы борьбы, — подтвердил Юкен. — Правда, сейчас там заправляет его бывший ученик, Роберт Корс.
Мне показалось, что имя это мой наставник произнес с еле уловимым оттенком презрения.
Жуткие убийства священников потрясли Рим! Один распят на кресте, другой утоплен в купели… И это в то самое время, когда Церковь на грани раскола! Александр Розин, бывший гвардеец Святого Престола, призван в Ватикан, а значит, его подруга Елена Вида одна поедет с журналистским расследованием в Борго-Сан-Пьетро — деревушку, где местные жители свято оберегают тайну древнего некрополя этрусков. Здесь на самом дне подземного озера кроется шокирующая разгадка шокирующих преступлений…
Случайно обнаруженная в доме Гюго на острове Гернси рукопись средневекового переписчика книг В СОВЕРШЕННО ИНОМ СВЕТЕ представляет историю цыганки Эсмеральды, архидьякона Клода Фролло и горбатого звонаря Квазимодо, которых весь мир знает по роману «СОБОР ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИ»История любви?Нет. История ЗАГАДОЧНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ и их расследования.История УБИЙСТВ, ПРЕДАТЕЛЬСТВ и ЗАГОВОРОВ, поведанная ее непосредственным участником.
Ренато Сорелли встретил свою смерть со счастливой улыбкой на лице, которая никак не вязалась с выжженным на его лбу числом 666. Расследование ритуального убийства этого высокопоставленного члена Общества Иисуса поручено иезуиту Паулю, его приемному сыну. Вместе с комиссаром полиции Клаудией он спустится в римские кагакомбы в поисках разгадки… Неужели древний бог, заточенный под могилой святого Петра, вот-вот пробудится к новой жизни?
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.