Лю Кенг был согласен с дедушкой. Неповторимость души, кочующей из жизни в жизнь, из тела в тело – вот главная тайна, над разгадкой которой бились тысячи его предков – последователи древней восточной религии – тантризма. Дедушка был членом касты жрецов и прошел через все стадии жизни, предписываемые традицией. Вначале он был, как и подобает, учеником и под руководством наставника гуру заучивал мантры Вед. На второй стадии он вступил в брак и стал образцовым домохозяином. Он выполнял все необходимые для процветания семьи обряды, приобретал имущество, растил детей. Когда у него уже родился внук, а это был Лю Кенг, дедушка удалился в лес, где углубился в изучение древнейших текстов. После чего он он стал одиноко скитающимся аскетом и пришел к постижению многих истин, закрытых для простых смертных. Это дало ему возможность занять важный пост в монастыре и участвовать в монастырском совете. Дедушка по-прежнему верил в неизбежный круговорот судеб и тщетность всех попыток изменить несовершенный мир. Он практиковал интегральную йогу, владел большинством видов восточных единоборств и критиковал ограниченность рассудочного познания.
Однако Лю Кенг соглашался не со всеми установками древнейшей восточной религии. Вместо инерции Лю Кенг предпочитал силу, вместо смерти – жизнь, а вместо фатальности – свободу. Он мыслил на западный манер и считал, что в мире правят страх, любовь и ненависть, и поэтому он должен был отомстить за смерть брата. Когда он не сможет сил и энергии – он найдет убийцу.
- Я отомщу за брата! Я чувствую: он погиб из-за того, что меня не было рядом… - сказал Лю Кенг дедушке.
- Нет, Лю, - спокойно ответил старец. – Ты не можешь нести ответственность за смерть брата. Почему ты не хочешь этого понять? Ты отходишь от нашей ортодоксальной веры, и всякое твое действие, направленное на достижение поставленной тобой цели, будет лишь удалять тебя от истинного пути.
- Я найду убийцу брата и убью его… - упрямо повторил Лю Кенг.
- Этого нельзя делать, - старец уже не рассуждал, отрешенно уставясь перед собой, а просил своего внука. – Сконцентрировав свое духовное начало на низкой цели – мести, ты разрушишь свою личность…
- Но у меня болит сердце за брата! – воскликнул Лю Кенг.
- Ты должен вначале очиститься… - вздохнул дедушка. – Ведь мы, тибетцы, учили тебя совершенствоваться при помощи трех йог для единения трех начал в человеке: физического, духовного и суперментального. В городе, на Западе, ты разучился это делать…
- Да, - ответил Лю Кенг, - но зато я в совершенстве овладел всеми приемами древних единоборств.
- Это – механическое знание. Ты нарушил главную заповедь йоги – связь духовного и физического, - говорил дедушка. – Твой путь – в постижении мира и себя, пролегающий от материального к духовному, исказился настолько, что ты обращаешься к обыкновенной мести…
- Дедушка! – раздраженно воскликнул Лю Кенг. – Сейчас ты начнешь рассказывать о космическом разуме, который управляет Вселенной, и к которому должны стремиться настоящие последователи тантризма. Эти рассуждения сидят у меня в печенках. Мой брат мертв, и мне надо найти убийцу, вот и все рассуждения.
- Внук, ты потерял способность к интуитивному постижению сути вещей, - все так же отрешенно говорил проповедник. – Если бы ты дольше практиковал йогу, перед тобой открылись бы двери в сферу сверхсознательного, и своим озаренным умом ты бы понял, что тебе предстоит битва со злым духом, князем Тьмы, который и забрал жизнь твоего брата. Почему ты бросил практикование йоги?
- Я и без этого найду князя Тьмы! – вскричал Лю Кенг.
- Как ты его найдешь, - скептически заметил дедушка, - если ты не знаешь даже, где его искать?
Лю Кенг не знал, что ответить. Он устало опустился на коврик, растеленный на террасе монастыря, находящегося высоко в горах. С севера и юга, запада и востока горизонт закрывали снежные вершины. Воздух был разрежен, ослепительно светило полуденное солнце. Внизу, во дворе, огороженном забором из камней, копошились по хозяйству дедушкины ученики. Одни доили яков, другие занимались приготовлением простой пищи.
«Неужели я должен был послушаться деда и остаться здесь, чтобы провести всю жизнь среди этих мрачных серых скал, так и не изведав радостей жизни? – подумал Лю Кенг. – Нет, я привык к шумному городу, к бойцовской арене, к успехам, к славе…»
Взгляд Лю Кенга привлек высокий монах, бредущий по горной тропинке, которая вела к храму Света. Неожиданно ученики, бросив свои занятия на хозяйственном дворе, побежали к террасе, на которой находились Лю Кенг и его дедушка.
- Лорд Рейден! Лорд Рейден! – кричали возбужденные ученики. – Повелитель грома и молнии, властелин царства Света идет к нам…
«Что за белиберда?!» - подумал Лю Кенг.
- Нет, внук, - неожиданно сказал дедушка, - это не то слово.
- Ты уже умеешь читать мысли, дедушка?! – воскликнул пристыженный Лю Кенг.
просветленная личность, относящаяся скорее к богам, нежели к людям. Да это и есть сам Бог, ибо лорд Рейден познал всеобщую красоту, вселенскую любовь и не противопоставляет, как ты, добро и зло, любовь и ненависть… - с этими словами дедушка почтительно поклонился подходящему к ним высокому человеку в одеянии тибетского странствующего монаха.
