Смерть зверя с тонкой кожей - [40]

– О'кэй, – сдался Шеппард, – будем выводить Нджалу через передний вход.

Передний, задний – особого значения это не имело. Чего ему хотелось по-настоящему – отплатить Фрэнку Смиту. И он чувствовал, что преуспел. Слабое утешение, но настроение всё равно поднялось. Он извинился и с той же ухмылкой удалился.

– Фрэнк, ты обязан держать себя в руках.

– Мы не обязаны сотрудничать с дерьмом вроде этого.

– Не обязаны. В совершенном мире – не обязаны. Но в совершенном мире люди вроде нас вообще не будут работать. А со своей работой Шеппард справляется.

– Факт. А как, какими методами – кому, к чертям это интересно?

– Фрэнк, любая страна мира нуждается в таких людях. И у любой страны мира они есть.

– То-то этот мир так благоухает.

Контролер слабо улыбнулся и перешёл к докладу о русской торговой делегации. Делегация прибывала в Лондон сегодня днём. Глава делегации прямо из аэропорта направлялся в отель, на секретную встречу с Нджалой и присоединялся к остальной делегации позже.

– Вот вам и причина, – сказал Контролер, – почему Нджала отказывается выехать немедленно. Ему нужно встретиться с русскими.

– Не думаю. Русских мы могли доставить и за город. Пытается ловить рыбку в мутной воде, вне всякого сомнения.

– Предполагается, что встреча будет секретной.

– Как моя задница. Нджала должен понимать, что мы о ней узнаем. Кстати, откуда информация?

– Через одно из африканских посольств, у нас там контакт.

– А откуда у них?

– От контакта в посольстве Нджалы. Вообще-то нам тоже кажется, что это преднамеренная утечка.

– Точно. Нджала хочет быть уверен, что мы знаем об его играх с русскими. Чтобы потом поднять цены на нефть.

– Согласен.

– Нет, – сказал Смит, – Тут что-то нечисто. Он ждёт чего-то другого. Или кого-то другого. И не хочет, чтобы мы об этом знали.

– Например?

– А кто его знает? Он замазан в куче делишек и куча эта будет побольше, чем у того же полковника Каддафи. И ничуть не чище.

– Можешь выяснить?

Смит пожал плечами:

– Могу попытаться. Но он скользкий сукин сын.

– Ненадёжный, к тому же, – сказал Контролер, нервно ковыряя мизинцем в ухе.

– То же самое говорил и Ричард Эбботт.

– Да, кстати, хотел спросить насчёт Ричарда.

Фрэнку Смиту стало любопытно, неужели вся история с русской делегацией была только преамбулой, перед тем как вернуться к Эбботту? Но зачем такие сложности? У Контролера должны быть причины. У него всегда есть причины, их просто не всегда можно понять.

После встречи с Эбботтом Смит позвонил Контролеру и как можно точнее передал их разговор. Контролер слушал молча, никак не комментируя. Потом поблагодарил и положил трубку. Но у Смита создалось ощущение, что информация будет доложена выше по начальству. Может, министру, может премьеру. От кого получает приказы сам Контролер, не знал никто.

– Из твоего рассказа следует, – продолжил Контролер, – что выглядит Эбботт совершенно нормальным. В дальнейшем будем исходить из этого.

Смит кивнул. Похоже, преамбула продолжалась.

– Поскольку мы не можем выйти с ним на контакт, у нас нет возможности, – неопределённый жест, – переубедить его.

– Его не переубедишь.

– Не переубедишь только сумасшедшего и Господа Бога. И поскольку Эбботт не совсем похож на Бога…

– Он и не сумасшедший. По крайней мере, по-моему. Если вы с ним встретитесь, то вы со мной согласитесь.

– Тогда как ты объяснишь его поведение?

– Заскок у человека. Хочет убить Нджалу. Переживи я то же, что и он – тоже хотел бы. Да и кто угодно на его месте.

Контролер кивнул:

– Полагаю, с этим всё ясно. Но вот эта чушь, насчёт того, что его сдали… Он ведь это не всерьёз? Он хоть сам в это верит?

«Так, уже теплее», – подумал Смит.

– Верит, ещё как верит. И он это вполне всерьёз.

– Но у него никаких доказательств, ты же сам говоришь.

– Для него это не имеет значения.

– Но послушай, как может нормальный человек верить в такую чушь? Ты бы, например, поверил?

«Ага, дошли до дела, – подумал Смит, – Вот что им нужно на самом деле. Потому что если верю я, могут поверить и другие. А если агенты решат, что мы способны их сдать, если цена о'кэй…»

– Тяжело сказать. Будь я на месте Эбботта и знай то, что известно ему – тоже бы наверное решил, что Департамент меня сдал.

– Фрэнк! – Контролер подпустил в голос умеренную скорбь и изумление (главное не переиграть).

– Однако, поскольку я не на его месте, то не могу себе позволить мысли, что мы способны предать нашего человека. Иначе мне бы пришлось выйти в отставку. Уйти. И рассказать всему этому чёртовому миру, что я думаю о таких вонючих дерьмовых трюках.

Смит обнаружил, что его опять потряхивает. Надо успокоиться.

– Говорю вам, это чертовски тяжёлый вопрос. Я себя чувствую тем иезуитом, который должен оправдать то, чему нет оправдания. Не могу я. Всё, что получается – нагромоздить кучу умных слов, напустить туману и не пытаться копать слишком глубоко.

Долгое молчание. Контролер опять поковырял в ухе. Откашлялся, нагнулся вперёд и сложил пальцы домиком.

– Фрэнк, – сказал он с торжественностью, немедленно заставившей Смита насторожиться, – если Ричарда предали отсюда, я бы узнал об этом первым.

– Да, это я более-менее понял.

– И могу поручиться – мы его не предавали.