Смерть Запада - [85]

В демонизации правых значительную роль играют фантазии левых. Мистер Клинтон с трагическим видом рассказывал о том, что в Арканзасе его молодости расисты сжигали церкви чернокожих; на самом деле этого никогда не было. Мистер Гор со слезами на глазах поведал аудитории, что у постели любимой сестры, умиравшей от рака легких, поклялся до последнего вздоха сражаться с табакокурением. Лишь некоторое время спустя мы узнали, что мистер Гор, несмотря на свои клятвы, до сих пор сам не бросил курить. Уолтер Мити высмеял мистера Гора в своем рассказе о том, как Эл Гор вышел в интернет, обнаружил там «Любовный канал» и выяснил, что его бурная интрижка с некоей Типпер вдохновила народ на создание «Истории любви». Вполне вероятно, что и в сознании реального мистера Гора последовательность событий выглядит именно так. А когда Джесси Джексон сравнивает пересчет голосов во Флориде с битвой при Сельме, он не только выставляет республиканских юристов солдатами Быка-Коннора, но и изображает себя героем обороны моста через реку Алабама.

«Я жизнь по чайной ложке отмеряю», — жалуется Альфред Пруфрок у Томаса С. Элиота³². Точно так же поступает и наша культурная элита. Зато в своих фантазиях они ежедневно бьются насмерть с нацистами, фашистами и куклуксклановцами, которые иначе набросятся на беззащитные и преследуемые меньшинства. Как тут не восхититься собственным благородством? Для нынешних «прогрессистов» вполне реален мир телесериала «Западное крыло» и «президента» Нью-Гемпшира Джозии Бартлетта.

Подобная политика не требует особого мужества. Вспомним рассуждения миссис Зонтаг относительно того, что «белая раса есть раковая опухоль на теле человечества… белая раса, и только она одна… уничтожала автономные цивилизации везде, где она появлялась»³³.

Заменим в этих фразах словосочетание «белая раса» на «еврейский народ» — и мы получим замечательный отрывок из «Майн кампф»! Если бы Зонтаг писала так о евреях, ее общественная карьера на том бы и закончилась. Однако диатрибы против «белой расы» ничуть не повлияли на ее авторитет, как и посещение в 1968 году Заноя, где северные вьетнамцы мучили американских военнопленных. Более того, Зонтаг получила пенсию от Фонда Макартура, а в одном из недавних критических обзоров ее назвали самым уважаемым интеллектуалом нашего времени. Тем не менее можно повторить вслед за Томом Вулфом, автором «Изысканности радикалов» и «Костра тщеславия»:

«Кто эта женщина? Кто и что она такое?.. Макс Вебер? Арнольд Тойнби? Вообще-то она — очередная бумагомарательница, потратившая жизнь на участие в демонстрациях протеста и блуждание по разного рода сборищам, а на писательском поприще известная разве что своим запутанным стилем и неудобочитаемыми произведениями»³⁴.

По мнению Вулфа, Зонтаг — «любительница порисоваться». Вспоминается замечание Маклюэна о том, что «возмущение на публике — отличный способ для дурака обрести видимость разумности»³⁵.

«Каждая жертва мечтает поменяться местами со своим мучителем», — писал революционер Франц Фанон³⁶. Эта фраза Фанона как нельзя лучше объясняет трансформацию движения за гражданские права из традиционного общественного движения, наподобие суфражисток или профсоюзов, в инструмент революции.

В 1950-х годах афроамериканцы с полным на то основанием считались патриотами и консерваторами, гордящимися приверженностью христианской вере. Они требовали равноправия в рамках нашей великой нации, которой посвятили свои жизни. Америка приняла их требование. Белые и чернокожие американцы вместе боролись против законов Джима Кроу и вместе победили. Казалось, мы движемся к подлинному единству. Но с удовлетворением требования о равноправии и признания чернокожих американцев полноправными гражданами США общественное мнение сосредоточилось на других проблемах. Гражданские права были забыты.

Чтобы вновь привлечь к себе внимание общества, следовало выдвинуть новые требования, а потом еще и еще. Уничтожения сегрегации было уже недостаточно. Посыпались новые требования: «позитивная политика», квоты, государственные резервы, равноправие в заработках, образование юридических и конфессиональных округов, призванных гарантировать «справедливую долю» представительства в органах власти. Расовое равноправие должно было быть обеспечено даже на уровне школьных классов, пускай это означало насильственное перемещение белых детей в школы со сложной криминальной обстановкой. Старинный клич свободы сменился «непримиримыми требованиями» власти чернокожих.

В 1971 году Верховный суд рассматривал протест белого студента, которого не приняли в коллегию адвокатов Аризоны, хотя он получил на экзамене более высокую оценку, нежели чернокожие студенты, успешно получившие места в коллегии. Во время обсуждения дела судья Тергуд Маршалл повернулся к своему коллеге Уильяму Дугласу и сказал: «Вы, парни, душили нас многие годы. Теперь наша очередь»³⁷.

Движение за гражданские права влилось в культурную революцию, его воинственные лидеры выдвинули новые требования. Нельзя публично исполнять песни вроде «Дикси». Роберта Э. Ли следует убрать из числа национальных героев. Раз Вашингтон был рабовладельцем, о нем и о других рабовладельцах нельзя рассказывать в школах, в которых учатся чернокожие дети. В книгах Марка Твена содержатся «оскорбительные намеки», поэтому его книг не должно остаться в школьных библиотеках. Боевое знамя Конфедерации — символ расизма; следует спустить все его копии с флагштоков на Капитолиях штатов, иначе объявим бойкот. Иммиграционное законодательство должно обеспечивать жителям стран «третьего мира» приоритет в получении американского гражданства. Нужно принять законы против преступлений ненависти, заслуживающих особого наказания, и «приструнить» белых, которые нападают на чернокожих. А еще — давайте-ка присядем и обсудим, как вы собираетесь возмещать нам годы, проведенные в рабстве…