Смерть в замке - [5]

В ту минуту мне и в голову не пришло, что ее присутствие здесь куда более подозрительно, чем мое собственное, и я прошептал:

— Исчезла?

— Не знаю, — ответила она. — Едва я успела войти, как услышала в коридоре ваши шаги. И подумала, что в такой ситуации лучше иметь свидетеля.

Я отпер шкаф. Альдина, действительно, исчезла.

Пока я просматривал другие инкунабулы, дабы убедиться, что книгу не переставили, Жаннет рассказала мне, что спустилась сюда, потому что ей послышались шаги в верхней зале.

— Разбудим-ка лучше нотариуса, — сказал я, убедившись, что альдины нет на месте.

Мы попытались привести его в чувство, но безуспешно. Он беспокойно зашевелился, пробормотал несколько бессвязных слов и снова впал в прежнее состояние. Я пощупал его пульс, взглянул на лицо и понял, что полученная им доза не опасна для жизни и что, вероятно, он скоро проснется.

— Разбудим Рене, — предложила девушка.

Я сказал, что он, видимо, уже проснулся: спускаясь по лестнице, я слышал движение в его комнате.

Мы прошли через двор, и вдруг Жаннет сильно и испуганно сжала мне руку. Я быстро обернулся и успел заметить, как в темноте главного входа исчезает чья-то тень.

— Кто это? — прошептал я.

— Не знаю, — ответила она. — Должно быть, показалось. Просто привиделось.

Но я был уверен, что она кого-то узнала и испугалась еще больше. Ее рука, сжимавшая мою, сильно дрожала, а на лице, освещенном лунным светом, был написан безнадежный страх.

— Я уверен, что видел чью-то тень, — сказал я.

— Тогда оставайтесь здесь и продолжайте наблюдать. Я вернусь в обход и позову Рене.

Не успел я ответить, как она исчезла.

Крадучись, я продолжал ходить по двору, как вдруг донесся звук, в котором я безошибочно узнал пистолетный выстрел.

Секундой позже раздался второй.

Причудливое эхо отражалось от башен и стен дворика, и определить, откуда доносятся выстрелы, было невозможно, но я тотчас же побежал в замок. Нотариус уже выпрямился в кресле, но еще не стряхнул с себя оцепенения и был не в состоянии ответить на вопросы, которыми я его забросал.

Я ринулся назад через двор и побежал вверх, прыгая через три ступеньки. Наверху я едва не столкнулся с Франсуа, который схватил меня за руку и закричал:

— Где Жаннет? Где мадемуазель Лакур?

Я отвечал, что не знаю.

— Вы лжете! — вскричал он. — Я видел вас с ней всего минуту назад. Вы стояли вместе во дворе.

— Но она пошла к вам. Может быть, она у себя?

— Ее дверь заперта. Она не отвечает. — Затем, внезапно оборвав разговор, Франсуа ринулся вниз, как сумасшедший.

Одна из дверей, выходящих в коридор, отворилась. Появилась взъерошенная белая шевелюра доктора Сторча. Сонно моргая, он уставился на меня и спросил:

— Что случилось? Где-то стреляли?

— Видимо, да.

— Минутку, — сказал он, вернулся в комнату, оставив дверь открытой, и я увидел, что он достает из-под подушки свой знаменитый бумажник и сует его в карман фланелевой ночной рубашки.

Когда он вновь вышел, большой колокол на воротах замка наполнил покои звенящим эхом.

Мы спустились и увидели, что Франсуа беседует с бригадиром бомюрской жандармерии и еще с кем-то в штатском, в котором я с первого взгляда признал инспектора Поля Мордана.

— Ба, кого я вижу! Ну, что, дорогой Банде, наслаждаетесь? — спросил инспектор. — Вкушаете прелести сельской жизни?

— Вы приехали сюда как раз вовремя, Мордан. Вы телепат? — спросил я.

— Дело не в телепатии, — отвечал инспектор. — Днем я получил телеграмму из Парижа, признаться, несколько меня смутившую. Вот я и решил, что мое присутствие в Бомюре может оказаться небесполезным. Итак, я здесь. Что произошло?

— Украдена альдина, — выпалил я. — И я слышал выстрелы.

— Выстрелы? Где?

— Не знаю. Мне показалось, что наверху.

— Пойдемте, взглянем, — сказал инспектор. Он оставил бригадира с нотариусом, нетвердо стоящим на ногах, и, прихватив Франсуа с доктором Сторчем, извинявшимся за свою Ночную рубашку, мы поднялись наверх.

Первой он осмотрел комнату доктора Сторча. Делал он это спокойно и обстоятельно. Переворошил постель, заглянул за гобелены и картины и совершил еще массу показавшихся мне бессмысленными действий.

— Вступив во владение замком, вы, видимо, уже делали уборку, мсье Франсуа? — сказал инспектор.

— На прошлой неделе, — согласился Франсуа.

Инспектор Мордан подмигнул мне.

— Простите, что хвастаюсь наблюдательностью, дорогой Банде, — сказал он, указывая на потемневшую от времени картину. — Просто портрет недавно перевесили. Обратите внимание на светлый прямоугольник на стене, справа, как раз там, где он висел раньше.

Он наклонился, провел пальцем по плинтусу, зажал щепотку белой пыли между большим и указательным и продолжал исследовать комнату.

— Нет, альдины здесь нет, — сказал он наконец. — Кто занимает соседнюю комнату?

— Мадемуазель Лакур, — с усилием ответил Франсуа. Было видно, что ему трудно говорить.

— Ах, да, Жаннет Лакур, — улыбнулся инспектор Мордан. — Знакомое имя.

Не обращая внимания на возражения Франсуа, инспектор повозился с отмычками и открыл дверь. В комнате царил беспорядок, свидетельствовавший о поспешном бегстве. На кровати и стульях валялась одежда, которую в спешке сорвали с крючков огромного платяного шкафа, распахнутого настежь. В углу был брошен неуложенный чемодан. Жаннет и след простыл.