Смерть в наследство - [4]

Исчезла телефонная книжка, старая, потрепанная, толстая от засунутых в нее разнокалиберных бумажек, на которых писались чьи-то телефоны и адреса, так как сама книжка была исписана от корки до корки. Она была, наверное, такой же старой, как и сам телефон — черный, квадратный, с тяжелой трубкой, еще довоенный, он так всем нравился, что никто даже и не пытался его поменять на новый.

Нике в детстве казалось, что из этой тяжелой трубки должен обязательно раздаться суровый мужской голос, который произнесет что-то вроде: «Сейчас с вами будет разговаривать товарищ Сталин».

Это папа как-то пошутил, когда она в возрасте трех или четырех лет придвигала табурет к столику, двумя руками поднимала трубку, прикладывала ее к уху и зачарованно слушала гудок. Кто такой «товарищ Сталин», тогда она не знала, но ей казалось, что на такой телефон он всенепременно должен позвонить.

Периодически мама или папа начинали «шуметь», пытаясь найти нужный номер в книжке, очередной раз возмущаясь, что пора завести новую и аккуратно все туда переписать, в этой же просто невозможно что-либо найти, и бумажки разлетаются, и это не книжка, а Бермудский треугольник какой-то, но нужный номер, наконец, находился и про новую книжку благополучно и надолго забывали, до следующего нервного поиска нужного номера. Два раза в году Соня наводила в ней порядок, который сводился к тому, что все записочки с адресами и телефонами подкладывались под соответствующие буквы на страничках, но уже через месяц непонятным образом они умудрялись перекочевывать куда угодно, только подальше от нужной буквы.

Ника смотрела на пустое место на столике, где должна была лежать и не лежала эта замечательная книжка.

Неожиданно и громко зазвонил телефон, больно ударив резким звуком в перепонки. Ника резко поднялась, от этого движения у нее закружилась голова, и боль ударила в виски. Надавив на виски пальцами, она уставилась на телефон.

«Сюрприз! — как любят говорить американцы, вяло, как через тягучую вату, образовавшуюся в мозгу, подумала она. — Вот тебе и сюрприз! Как-то их много на мою голову, на мою голову вообще всего слишком много в последнее время! И в не последнее тоже. Или так неправильно говорить? О чем ты думаешь, идиотка?!»

Телефон все звонил и звонил, методично, настойчив, выдерживая долгие паузы между гудками.

Ника дернулась всем телом от неожиданности, резко выдохнула, скидывая оцепенение и испуг, и, разозлившись на себя за глупости напридуманные, резко сняла трубку.

— Слушаю вас, — четко выговаривая слова, ответила она.

— Здравствуйте! — поприветствовал ее спокойный, ровный мужской голос. — Вероника Андреевна?

— Да.

— С возвращением вас!

— Спасибо. С кем имею честь беседовать? — Голос ей сразу не понравился, и она точно знала, что ничего хорошего от него не услышит.

— Меня зовут Михаил Иванович, но мое имя вам ничего не скажет, главное, что я знаю вас.

— И вы от меня чего-то хотите, — констатировала Вероника Андреевна с нескрываемой неприязнью.

— Всегда приятно, когда твой оппонент умный человек! — обрадовался он.

— Пока я еще вам не оппонировала.

— Надеюсь, что и не будете. Видите ли, Вероника Андреевна, вам жизненно необходимо отдать то, что вам, по сути, не принадлежит, но досталось по наследству, — мягким, но настойчиво-предупреждающим тоном пояснил господин.

— Это вы были у меня дома и все тут перерыли?

— Да, это были мои люди, каюсь. И на Земляном Валу тоже были, уж извините великодушно, они были очень аккуратны и никакого вреда вашей собственности не нанесли. У вас ведь ничего не пропало и беспорядка нет?

Она старалась понять, что происходит, и ничего не могла придумать.

На Земляном Валу находилась квартира бабули. Дом стоял не на самом Садовом кольце, а внутри двора, за домами, старый сталинский добротный дом. Шум от Садового днем и ночью проникал в квартиру и завораживал маленькую Нику, когда она иногда оставалась там ночевать. Бабуля последние годы все больше раздражалась от бесконечного шума и суеты машин, людей, близкого Курского вокзала и все удивлялась — всю жизнь жила и не замечала, а к старости стало нервировать, просто город стал другой, машин больше, люди крикливее. Пришлось ставить стеклопакеты на окна с тройными стеклами, чтобы ей было спокойнее.

Сейчас бабуле вообще покойно, потому что она умерла.

— Вы можете не беспокоиться о смене замков, — отрывая ее мысли от бабули, произнес загадочный Михаил Иванович. — Замки у вас хорошие и двери хорошие, просто мои специалисты могут открыть любые двери.

— Не буду беспокоиться, — ответила Ника. Страха не было, ну не было, и все тут! Она как-то не могла бояться после того, что уже перенесла, и потеряла, и пережила.

Нет, все-таки был страх с самого начала, когда она обнаружила пропажу книжки. Даже и не страх, а растерянность непонимания, что ли.

— Вернемся к нашей проблеме, — пробасил Михаил Иванович.

— A y нас с вами проблема?

— Да, милая барышня, и еще какая! — порадовался чему-то странный господин.

— Судя по тому, что вы звоните, обыск не дал ожидаемых результатов?

— Совершенно верно! Из чего следует вывод, что о месте нахождения интересующих меня вещей знаете только вы.