Смерть в мои планы не входит - [48]

– Рустам, ты живой?

Не слышит, продолжает раскачиваться, бубня что-то под нос. Молитву Всевышнему? Смешно! Особенно после того, что я устроил. Я прикоснулся к плечу парня, он, увидев меня, отшатнулся.

– Это я, Юра! Спокойно, Рустам! Ты же сильный человек!

Он стряхнул с себя оцепенение, вышел из мира созерцания, встал в полный рост, но, увидев разноцветное небо, застыл на месте. Да, я с ним согласен: полярное сияние нервно курит, держа сигарету дрожащими пальцами. Краски местного неба очень яркие, я бы даже сказал, что они ядовитого-вульгарного цвета. Но ничего, думаю, теперь всё с миром будет нормально. Я в это верил, во всяком случае. Энергетика сама себя успокоит, вернётся в состояние покоя. Хм… может быть. Рустам всю обратную дорогу молчал, лишь изредка посматривал на меня заинтересованным взглядом. По буеракам пришлось пробираться метров пятьсот, никак не меньше. Потом природа начала «оживать», принимая привычную для себя форму и состояние. Расстояние от места моего «геройства» до дачи профессора было приличное. Машина преодолела неприятный затяжной перевал, мы въехали в какой-то посёлок. Как оказалось, это и была та самая Сосновка, о которой говорил профессор Преображенский.

* * *

– Дед, я не стану этого делать! – произнесла Мила, пытаясь встать с кровати.

– Тебе мало того, что ты пулю поймала вместо него? – спросил профессор Преображенский, придерживая внучку. – Да лежи ты уже! Хорошо, что пуля навылет прошла и кость не задела.

– Дед, спектакль с нападением на меня был разыгран как по нотам, я этого не отрицаю! Но пулю мог бы и Юра поймать. А он, уверена, прикрыл бы меня собою. Я не хочу и больше не буду его обманывать, дед! Ты просто не видел, какой он был там, на Хлебной. Дед, да он всех наших змееголовых размажет по…

Профессор встал с кровати, в этот момент пол ушёл у него из-под ног, Преображенский упал. Дом, трёхэтажная махина, был похож на картонную детскую поделку. По стенам пошли трещины, Мила успела «нырнуть» под покрывало с головой перед тем, как с потолка посыпалась штукатурка. Кровать с громким скрежетом сместилась к центру комнаты, трёхрожковая люстра долго раскачивалась из стороны в сторону, прежде чем упасть на пол. Стёкла в окне издали жалобный звук, взорвались мириадами осколков. В комнату ворвалось завывание ветра, звук разрываемого и сминаемого профнастила забора, звук бьющейся черепицы, завывания сирен сигнализации автомобилей. Гром гремел, как огромный там-там, безостановочно и оглушающе, а молнии, жирные и беспощадные, хлестали совсем недалеко от дома. В яркой вспышке молнии Мила увидела на полу деда с неестественно повёрнутой головой.

– Дед… – тихо прошептала девушка, опуская ноги на пол.

Тишина.

– Дед! – закричала Мила.

Дом жалобно застонал, что-то громко ухнуло, Милу приподняло в воздух и последнее, что она помнила, пол и потолок поменялись местами, в глазах стало темно.

* * *

Завывая двигателями, объезжая небольшие завалы, упавшие деревья, по серпантину дороги двигались три машины. Первая машина остановилась, из неё вышел водитель, показавший знаками, что двум машинам нужно тоже остановиться.

– Ник, что случилось? – из машины вышла девушка, рассматривая небо. – Ничего не понимаю! Кто на небо вылил столько разноцветной краски? Красиво, да, но одновременно с этим страшно и жутковато.

– Мила, впереди завал, причём, очень серьёзный. До Сосновки пятнадцать километров, придётся ехать в объезд. Это на три часа дольше будет.

– Нужно объезжать, давай объедем, нам теперь спешка ни к чему, Ник! Деду всё равно, сколько ехать. Он мёртв, а мёртвые не следят за временем. Давай двигаться, мне не нравится небо. Такое впечатление, что оно вот-вот упадёт на землю.

Мила села на переднее пассажирское сиденье, водитель вопросительно на неё посмотрел.

– Какой-то завал впереди серьёзный, Славик. Ник опасается, что машины дальше не пройдут. Двигай за ними.

– Мила, а зачем мы едем в Сосновку и везём туда тело профессора? – спросил водитель. – Там, вообще, хоть что-то осталось неразрушенным?

– Да нормально там всё! Я с Рустамом по коммуникатору связалась, они уже на месте.

– Они – это кто? Рустам и тот парень?

Мила улыбнулась.

– Скорее тот парень и с ним Рустам. Ты просто не представляешь себе, какая мощь скрыта в «скользящем»! Нам улыбнулась удача, что в наш мир попал именно Юра.

– Как по мне, так лучше бы он сидел в своём мире. Полгорода разрушено, сколько человек погибло – не сосчитать. Ради чего это всё, Мила?

– Ты очень плохо знаешь строение нашего мира, мира с большой буквы. Нам известно о существовании, кроме нашего, ещё трёх миров. Их можно условно нумеровать так: Мир номер один: это там, где произошло падение небесного тела. Как предполагают наши учёные и мой дедушка, космического корабля. На месте его падения остался камень чёрного цвета, который аккумулирует в себе просто невероятное количество энергии. Запомнил?

– Да, конечно! – ответил водитель.

– Хорошо. Мир номер два – этот мир далеко ушёл в техническом плане от нашего мира и от мира номер один. В том мире уже давно используются технологии неземного происхождения, люди достаточно хорошо освоили ближний космос, научились клонировать людей и тем самым победили смерть. Но в том мире огромный недостаток – катастрофически низкий запас углеводородов, и полное отсутствие компонентов для развития атомной энергетики. Как следствие, проблемы с энергией. Когда в мире номер один обнаружили камень чёрного цвета, туда незамедлительно прибыли представители второго мира. Состоялась сделка, не знаю правда какая, но часть чёрного камня попала в их мир, мир номер два. Проблемы с электроэнергией у них отпала, смерть они победили, казалось бы, живи в своё удовольствие. Так нет, они прибыли в наш мир, развязали кровопролитную войну, в результате которой, как ты знаешь, они победили. Мы стали колонией мира номер два, сырьевым придатком. Их интересуют драгоценные металлы, минералы. Для того, чтобы мы не смогли обратиться к другим мирам за помощью, они, до сегодняшнего дня, блокировали энергетическое поле нашей планеты. Точнее, нашего мира. Как они это сделали? Не знаю, этот вопрос изучал мой дед и его Академия.