Смерть в Кесарии - [56]

Видимо, он выглядел очень несчастным, потому что Офра сжалилась и, войдя за ним следом, милостиво сообщила:

– Там, на каждой кассете я надписала месяц и число.

Розовски облегченно вздохнул.

– Умница.

Она исчезла. Натаниэль извлек из стола диктофон, нетерпеливо порылся в кассетах.

– Так, это последняя. Проверим… – он вставил одну в диктофон, нажал пусковую кнопку. После нескольких секунд шипения, диктофон выдал:

«Навести-ка вдову Бройдера. – „Сейчас? Но я еще не закончил… – Потом закончишь…“. – Натаниэль остановил воспроизведение. – Очаровательно… – проворчал он. – Неужели мой голос действительно настолько отвратительно звучит со стороны? – он отмотал кассету к началу: – Что тут еще? – и, пока из динамика доносилось шипение и потрескивание, крикнул: – Алекс, зайди-ка на минутку!

Маркин появился тотчас.

– Что у Бройдера? – спросил Розовски.

– Ничего.

– То есть как – ничего?

Алекс сел напротив шефа.

– Так – ничего. Ты уверен, что эта дама… как ее…

– Яновская.

– Да, Яновская. Что она заходила именно в квартиру Бройдеров?

– Ты хочешь сказать, что вдова это отрицает?

– Вот именно. Она сказала, что у нее никого не было в течение целого дня. И что вообще ее все забросили – ни друзья Шмулика, ни ее собственные знакомые не показываются. Словом…

– Минутку! – Розовски покрутил ручку громкости диктофона. – Вот оно! Слышишь?

Алекс прислушался. Говорила женщина:

«Мое дело срочное. Но я не могу приехать к вам. Я прошу вас приехать ко мне в отель». – «Ничем не могу помочь, мадам. Еще раз повторяю – я очень занят, и…». – «Я только позавчера прилетела в Израиль». – «Только позавчера? И ваш адвокат рекомендует вам… Простите, а как вас зовут?» – «Меня зовут Галина Соколова. Я жена… Вдова Ари Розенфельда».

Розовски остановил запись.

– Что скажешь?

Маркин пожал плечами.

– Что ты хочешь услышать?

– Цвика Грузенберг, адвокат Розенфельда, утверждает, что никаких встреч со мной он Соколовой не рекомендовал.

– И что же из этого следует?

Розовски хмуро посмотрел на помощника.

– Только одно, – медленно произнес он. – Только одно, Алекс. Я имел удовольствие беседовать с убийцей. И, как мне кажется, настоящая Соколова в тот момент уже была мертва. Ах, ч-черт, это же яснее ясного – звонок с целью искажения временного восприятия. Кондиционер в номере не работал, поэтому медицинские данные тоже легко поставить под сомнение. Следовательно, полиция будет опираться на косвенные улики – а именно: на мои показания. То есть, на названный мною час убийца наверняка имеет алиби. Ясно?

– Ясно.

– Та-ак… – Натаниэль вытащил кассету из диктофона, отложил ее в сторону и начал методично перебирать остальные.

– Что ты ищешь? – спросил Алекс.

– Хочу проверить еще одни показания, – бросил Натаниэль. – Габи утверждает, что некая «Галина Соколова» уже звонила в наше агентство, около четырех месяцев тому назад. Поскольку настоящая Соколова в это время находилась в Москве, у меня есть серьезные основания полагать, что звонила та же самая особа.

– Убийца?

– Я бы не утверждал с абсолютной категоричностью, – с деланной осторожностью ответил Розовски. – Но, во всяком случае, человек, весьма тесно связанный с этой историей… Ага, вот она! – он торжественно поднял кассету. – Если Габи не путается в датах, то… – он не договорил, вставил кассету в диктофон.

Им пришлось ждать довольно долго, прежде, чем на пленке, наконец, послышался интересующий их голос: «Как вас зовут?» – «Галина Соколова». – «А мужа?» – «Ари Розенфельд. Его вилла находится в Кесарии…»

Натаниэль нажал кнопку «стоп».

– Что скажешь?

– Она, – убежденно произнес Маркин. – Никаких сомнений.

– Я тоже так думаю, – Розовски кивнул. – Экспертизу провести несложно.

– По-моему, ты всегда относился к экспертам скептично, разве нет?

– Что значит скептично? Я и к общественному транспорту отношусь с большой долей скепсиса, – заявил Натаниэль. – Но иногда он просто необходим. Так и эксперты. В данном случае стоило бы идентифицировать голос.

– Но для этого нужно найти его живой источник, – Алекс усмехнулся. – А я пока что не понимаю, как ты собираешься это сделать. Кстати, что там записано дальше?

– Живой источник… – повторил Натаниэль задумчиво. – Живой… Это верно, – он снова включил диктофон. «… сделать это. Но можно это сделать по-другому». – «Как именно?» – «Мы могли бы встретиться?» – «В вашем офисе? Я ведь уже сказала, что не хотела бы там появляться». – «Нет, зачем же. Давайте на улице Рамбам, в кафе. Завтра. И приносите туда чек и фотографию». – «Нет. Я лучше вышлю вам все данные». – «Тогда запишите адрес».

Щелчок. Запись кончилась. Алекс посмотрел на отрешенно-удивленное выражение лица Розовски и спросил:

– Что это с тобой?

– Н-да, – грустно сказал Натаниэль. – Этого я и боялся.

– Чего именно?

– Габи об этом не говорил…

– О чем?

– Значит, он, все-таки, следил за Розенфельдом. Ах, Габи, Габи… – Розовски тяжело вздохнул.

– Да ладно, – Алекс усмехнулся. – Ну, захотел заработать парень, пока ты был в отпуске.

– А ты где был?

– Когда? – Алекс перегнулся через стол, посмотрел на дату. – 20 мая…В Офакиме. По делу.

– Если только хотел заработать… Хорошо бы. Боюсь, что здесь… – он не договорил, махнул рукой. – Ладно, рассказывай о вдове Бройдера.