Смерть в галерее - [40]

Естественно, Дэвид поехал с ними, и человек в штатском не возражал. Это было неприятное путешествие. Все они чувствовали себя неловко. Двое замерли на заднем сиденье, полицейский на откидном стуле перед ними тоже хранил молчание. Дождь опять усилился. Они вышли из машины, прошли по мокрому скользкому тротуару, поднялись по старым, выщербленным ступеням и проследовали по узкому коридору, выкрашенному в зеленые официальные тона, освещенному голубоватым светом. Они прошли в открытую дверь мимо по-домашнему уютного кабинета сержанта, потом в комнату ожидания по непокрытой лестнице, которая вполне могла бы сойти за вокзальную. Рядом с дверью стоял молодой констебль, а позади него, полуживая от усталости, сидела мисс Дорсет.

Сопровождающий прервал взаимные приветствия с вежливой поспешностью:

— Я понимаю, что это звучит немного странно. Но, если вы не возражаете, вам сейчас лучше ни с кем не разговаривать, — обратился он к Фрэнсис. — Инспектор вас надолго не задержит. Просто нужно уладить кое-какие формальности.

Он кивнул констеблю, и тот сразу вышел. Они обменялись недоуменными взглядами. Фрэнсис очень нервничала и не могла этого скрыть. В строгой, мрачной комнате она выглядела пришелицей из иного мира — красивая изящная женщина в длинной белой шубе. Дэвид стоял рядом, незаметно держа ее за руку.

Они прождали уже минут пять, когда шум снаружи возвестил о приходе констебля. Он вошел, ступая неловко и тяжело, и посмотрел на нее мальчишески восхищенным взглядом.

— Прошу сюда, мисс, — сказал он с сияющей улыбкой. — Инспектор сожалеет, что заставил вас ждать.

Все было очень вежливо и старомодно, будто закон был пожилым джентльменом, который очень тщательно и с большим вкусом подбирал своих служителей, не обращая, впрочем, никакого внимания на интерьер.

Она ушла, не взглянув на Дэвида.

Бриди сидел за своим столом. Кончик его носа украшали очки в железной оправе. На лине не было ни тени усталости. Он встал, когда она вошла, и сам придвинул ей стул, как обычно, кивком отослав констебля из комнаты.

— Удачное время я выбрал для приглашения, не правда ли? Вы, наверное, думали, вас повезут прямо в тюрьму? — сказал он весело. — Хотите сигарету? — Он раскрыл резную шкатулку на столе, но не придвинул ее поближе, и вздохнул с видимым облегчением, когда она отказалась. Шорох позади заставил ее обернуться, и она увидела за маленьким столом в углу констебля, который без тени улыбки и с явным интересом рассматривал ее.

— Старайтесь не обращать на него внимания, — сказал Бриди с шутливой улыбкой, которая ее немного испугала. — Бедный парень вынужден здесь сидеть и записывать каждый перл, который сорвется с моих губ.

Он засмеялся, довольный собственным остроумием, и посмотрел на нее с веселой симпатией.

— А сейчас, — сказал он, устраиваясь поудобнее, — может, вы посчитаете меня сумасшедшим суетливым стариком, который любит посреди ночи беспокоить молодых девушек, но я должен вам еще раз задать вопрос, который мы уже обсуждали раньше. Не волнуйтесь, через полчаса вы уже будете спать в своей постели. Не могли бы вы еще раз точно повторить, что вы делали той ночью, когда бедного покойного мужа вашей сестры… простите, сводной сестры… последний раз видели живым?

Он улыбался весело, даже радостно. Но Фрэнсис не потеряла бдительность. Она почувствовала, как по спине пробежали мурашки, а дыхание стало предательски частым и прерывистым.

— Я разговаривала с Филлидой, — осторожно начала она, стараясь припомнить, что она говорила в прошлый раз.

— В котором часу?

— Точно не помню. Я поднялась к ней около половины десятого. По радио как раз передавали девятичасовые новости. А потом приехал Дэвид, и они с Робертом пошли в зеленую гостиную. Роберт меня туда не пустил, поэтому я поднялась к Филлиде.

— Все понятно, — с энтузиазмом поддержал ее Бриди, а констебль сделал пометку.

Фрэнсис продолжала. Не было видимой причины бояться, но мрачные стены комнаты и лампы без абажуров поплыли перед ее глазами. Ей нечего было скрывать, как, собственно, нечего и сказать. Во рту у нее пересохло, а свет резал глаза.

— Я пробыла у нее совсем недолго, наверное, полчаса, а потом опять спустилась вниз, как я уже вам рассказывала.

— А-а, вы рассказывали, очень хорошо и подробно рассказывали, — с ласковой улыбкой заверил он ее. — Но я бы хотел еще раз услышать. Полчаса. Значит, это было в одиннадцатом часу.

В одиннадцатом часу. Дэвид тогда тоже произнес эту фразу. Она помолчала в нерешительности. Где-то рядом притаилась опасность. Опасность висела в воздухе, но Фрэнсис не могла определить, где она. Бриди просто сиял отеческой улыбкой, и она решилась. В конце концов, все это была чистая правда и не было никакой опасности в том, что она будет придерживаться этой версии.

— А-а, — сказала она. — Около десяти. Я встретила в коридоре мистера Лукара, а потом вышла во двор, как уже говорила.

— Подождите минуточку. Вы уверены, что встретили мистера Лукара именно в это время?

— Да, уверена.

— Ага, — сказал Бриди, и констебль сделал еще одну пометку.

— А потом вы вышли во двор, и что вы увидели?

А вот здесь и таилась опасность. Это была ложь. Она прекрасно помнила, что случилось на самом деле: Дэвид, один в комнате, смотрит вниз без всякого выражения на лице. Наверное, Роберт тогда лежал на полу, тупо глядя на него, а по его лицу медленно разливался синяк. Это была такая маленькая увертка, такая незаметная оговорка. Она слово в слово помнила все, что тогда сказала инспектору. И сейчас повторила все в точности.