Смерть в доме творчества - [12]
— Ну-с, что поделывали нынче, молодой человек? Как времячко золотое убивали?
— Да вот, — Миша кивнул в сторону С., — мы с ним…
Беляков на секунду перестал жевать и, не глядя, обратил к С. свое большое лицо:
— Что?
— Мы с ним гулять ходили, — сказал Миша.
— И стало поздно к вам зайти, вы уж простите, — закончил писатель, напрягая легкие.
— Что он говорит? — потребовал Беляков.
— Прощения просит! — гаркнул Миша.
— А за что?
— Что к вам не успел зайти!
— Зайти? Он ко мне зайти хочет? — Беляков пристально глянул к себе в тарелку, потом в тарелку жены, потом в Мишину, но, видимо, не нашел, чего искал. — А кто таков?
Писатель с ужасом ожидал, что вся сцена первого знакомства повторится заново, но Миша промолчал, а старушка Белякова положила мужу на тарелку облупленное крутое яйцо, и Беляков сосредоточил на нем свое внимание. Лысый восточный человек сказал:
— Николай Николаевич, а я вас в литературной энциклопедии посмотрел. Мы ведь, оказывается, вас даже по истории литературы проходили, вашу повесть «Маевка в октябре». Почитать, правда, не пришлось, только упоминали, вместе с «Неделей» Либединского…
Беляков, безуспешно гонявший скользкое яйцо по тарелке, сильно надавил ножом, яйцо стрельнуло через весь стол и шлепнулось на пол.
Миша с легкой улыбкой положил нож и вилку, встал с места и быстро вышел в проходную гостиную.
— А вы где, с позволения сказать, проходили эту историю литературы? — спросил Беляков.
— В литинституте, — ответил восточный человек.
— Где, я спрашиваю? В Усть-Курдюке? В Казы-Балдуе? В Тьмутаракани?
— Нет, — спокойно ответил восточный человек. — Я в Москве учился.
— Э? Не слышу, — сказал Беляков, принимаясь за второе яйцо, предусмотрительно разрезанное старушкой на половинки.
— В Москве, — повторил восточный человек, не повышая голоса.
— Да-с, она, матушка, все стерпит, — заключил Беляков.
Миша вошел в столовую, держа перед собой небольшую книжку в рыхлом картонном переплете, посеревшем от времени.
— Вот она, «Маевка»! — торжествующе воскликнул он, садясь на место рядом с Беляковым. — Я ее давно там в шкафу приметил, да руки не доходили вынуть, поглядеть. Двадцать четвертый год, букинистическая редкость!
У С. даже дома не было первого издания этой книжки.
— Господи, неужели! — сдавленно прошептал он. — Миша, дайте мне!
Миша, читавший титульный лист, с сожалением закрыл книжку и протянул было ее через стол писателю, но верблюжий рукав Белякова тяжело махнул по Мишиной протянутой руке, и книжка упала в блюдо творога со сметаной. «Ах!» — выдохнули детские писательницы.
— Не беда, — утробно пропел Беляков, колупаясь в твороге толстыми пальцами и вытягивая книжку за край переплета. Слабо скрепленные страницы разошлись, и книжка распалась на две части. Беляков положил оставшуюся у него в руке половину на стол и потянулся за второй. Миша поддел остаток страниц ножом. Беляков усердно помогал своими измазанными в твороге пальцами.
Писатель встал и перегнулся через стол, пытаясь дотянуться до своей бедной, испоганенной книжки, забрать ее подальше от этих толстых пальцев, стереть жирные пятна и унести, скрыться вместе с ней в безопасном месте.
— Ну-ну, ну-ну, — рокотал Беляков, сгребая все страницы вместе, — сейчас мы все почистим, сейчас наведем порядок…
— Дайте мне, — молил писатель, тянясь за ускользающими листками, — дайте я сам!
— Сейчас, сейчас, — повторил Беляков, словно успокаивая нетерпеливого ребенка.
Он высыпал листки себе на колени, снял с шеи салфетку и начал тереть ею по кучке хрупких, рассыпающихся страниц.
— Ну вот, ну вот и чисто, и ничего, — сказал он с удовлетворением. — А теперь, Миша, сложите все аккуратненько, по порядку.
Миша осторожно взял растерзанную книжку, положил перед собой на стол и начал тасовать измятые страницы. Писатель вышел из-за стола, обошел его кругом и стал у Миши за спиной. Беляков оберегающе вытянул вокруг спинки Мишиного стула свою грубошерстную руку, не давая С. подойти вплотную.
Миша быстро и ловко закончил свое дело, положил сверху обложку с неровной надписью красными буквами: МАЕВКА В ОКТЯБРЕ — повесть Н. С-ва. И внизу, меленько: Станок и Плуг, Москва—Петроград, 1924.
Поверх всего расплылось большое жирное пятно с крошками приставшего творога.
С. снова протянул руку за книжкой. Беляков, по-прежнему отгораживая его от стола и от Миши локтем, прогудел укоризненно:
— Не будем, не будем так торопиться. Дайте же и другим поглядеть, вы не один тут. А еще лучше, Миша, всем ведь любопытно — почитайте-ка нам вслух отрывочек.
— Дайте мне книжку, Миша, — попросил С. — Пожалуйста, дайте мне ее.
Миша полуоглянулся на писателя, взял книжку в руку. Беляков похлопал Мишу по плечу:
— Читайте, читайте! Ну? Где откроется, все равно. Вот хоть отсюда!
Он ковырнул книжку указательным пальцем, и она открылась посередине.
— Ну? Прямо с абзаца и начинайте.
Миша пожал плечами и сказал негромко:
— Говорил же я вам, С…
— Дайте, Миша, дайте…
— Да вы что, стыдитесь, что ли? — криво усмехнулся Миша.
Толстый беляковский локоть мягко, но тяжело уперся писателю в живот, отжимая его от стола.
Миша прочел:
…Обезмыслевшего в жару, с проскользью потелой по плечам и спине, обняла. Опахнула домотканью, закреплыми грудями огвоздила скудное безмясое тело фабричного, прогортанила взадрём: Тошшенькай… изголодал-си… Вскинулся, завозился жиловатыми сухими ногами, сдирал когтями чугунную накипь жара со лба, спихнуть с себя норовил оголтелую вместе с лихорадкой: Пусти! Пусти-и… Жгут ведь они его, глоты… Жгут зерно… Пудовыми локтями вдавилась в плечи, лбом в распяленную яму рта, коленями сдобными примащивалась, прилаживалась, тискала горячечные ребрастые бока: Пущай их… а ты лежи знай… тошшенькай!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все развлечения инвалида Михаила Чериковера заключались в созерцании иерусалимской улицы из окна своей квартиры, пока в его руки при невероятном стечении обстоятельств не попали краденые бриллианты, в том числе знаменитый Красный Адамант. Это происшествие перевернуло всю его жизнь и потянуло за собой цепь разнообразных событий, в которые вовлечены и дочь Чериковера с женихом-арабом, и его русская жена с любовником — ортодоксальным евреем, и его смуглокожая любовница, приехавшая в Израиль из Марокко, и многие, многие другие.
Юлия Винер родилась в Москве, закончила сценарное отделение ВГИКа. Прозаик, поэт. С 1971 года живет в Израиле. Повесть «Снег в Гефсиманском саду» была опубликована в «Новом мире» (2004, № 6).
Все развлечения инвалида Михаила Чериковера заключались в созерцании иерусалимской улицы из окна своей квартиры, пока в его руки при невероятном стечении обстоятельств не попали краденые бриллианты, в том числе знаменитый Красный Адамант. Это происшествие перевернуло всю его жизнь и потянуло за собой цепь неожиданных ситуаций. По мере того как развертывается детективный сюжет, читатель знакомится с характером и бытом человека, который одновременно и еврей, и русский, и притом удивительно цельная натура со своеобразной, весьма причудливой жизненной философией.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.