Смерть — штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск - [49]

Она печально улыбнулась.

— Не могло быть и речи о том, чтобы удержать его, если он сам того не хотел. Когда Милдред вышла замуж, она сразу перестала его интересовать. А ей надоела жизнь без него.

— Да, она продолжала с ним флиртовать.

— Если это слово подходит. У нее слишком развиты инстинкты собственницы.

— А мог ваш брат желать ее смерти?

Элли изумленно посмотрела на меня.

— Что вы имеете в виду?

— Просто хочу рассмотреть все возможные мотивы, вот и все. Интересно, мог ли он иметь мотив для убийства.

— Не могу даже представить. Конечно, нет. Старых приятельниц не убивают из-за того, что они вам надоели.

— Пожалуй. Теперь о вашем племяннике. Были ли у него какие-то причины убить Милдред?

Она покачала головой.

— Не думаю, что они встречались больше чем раз-другой. Кроме того, он был в Бостоне. Мне пришлось говорить с ним по междугородному телефону как раз накануне ее смерти.

— По семейным делам?

— В какой-то степени. И еще я пригласила его сюда. Роза говорила, что не возражает.

— Тогда это заставляет исключить его, по крайней мере, насчет Милдред. Были у него какие-то причины убить вашего брата?

Она медленно покачала головой.

— Нет, не думаю. Они не слишком симпатизировали друг другу. Слишком разные натуры. Флетчер был его опекуном. Не думаю, что они открыто ссорились, хотя прошлой зимой у них произошла стычка из-за денег. Флетчер контролировал собственность Дика, Дик хотел получить над ней полный контроль. Но Флетчер проявил твердость и на этом все закончилось. С той поры они встречались редко.

— Тогда Ренден вряд ли сюда рвался.

Элли улыбнулась.

— Когда я ему позвонила, он отказался. Думаю, ему не хотелось встречаться с Флетчером. Но вы же знаете, я — миротворец.

— Полагаю, его привело сюда любопытство по поводу Милдред?

Она кивнула.

— Его просто опьяняет преступление.

Следовало действовать быстро.

— А миссис Виринг?

Я видел, что медсестра в другом конце комнаты начинает беспокоиться.

— Мы встретились с ней примерно в то же время, что и с Милдред… У нас общие друзья. Мы с Розой всегда были довольно близки; Роза, пожалуй, расстроилась больше всех, когда брак Милдред с Флетчером не состоялся.

— Как вы думаете, мог у нее быть мотив для любого из этих убийств?

Элли покачала головой.

— Даже представить не могу. Конечно, Милдред стала тяжким испытанием для окружающих, но Роза могла не встречаться с ней, если не хотела… Я была удивлена, когда Роил пригласила нас и сказала, что Брекстоны тоже будут.

VI думала, Роза перестала с ними встречаться. Это показалось нам странным… У нас с Флетчером не было уверенности, что стоит ехать. О Боже, как бы мне хотелось, чтобы мы не приезжали!

Это первое проявление эмоций за все время нашего разговора заставило медсестру неодобрительно взглянуть на меня. Элли прикусила нижнюю губу.

Но я остался непреклонен: время уходило.

— Миссис Виринг была дружна с вашим братом?

— Конечно. Нет, не вижу я мотива. Не могу придумать никакой причины.

— Значит, вы полностью исключаете ее, как возможного убийцу?

Элли только смущенно покачала головой.

— Я просто не знаю, что думать. Все так ужасно…

— Сэр, вам пора, — вмешалась медсестра.

Я задал последний вопрос.

— Вы влюблены в Брекстона?

— Нет, не влюблена, — она покраснела.

— А он в вас?

— Я… Вам лучше спросить об этом у него самого, мистер Серджент.

3

Я обнаружил Лиз на террасе клуба, где она с удовольствием поглощала еду и напитки в компании нескольких выдающихся членов международного сообщества, в частности, Элмы Маршионес из Эддердейла, шикарной особы с голубыми волосами, унаследовавшей громадное состояние в чикагских бойнях, что позволило ей купить целую гирлянду мужей, самым знаменитым из которых был ныне покойный маркиз. Она печально скиталась по свету, перебираясь из города в город, с континента на континент, напоминая домашнего голубя, выпущенного в дальний полет.

Когда нас представили, она взглянула на меня затуманенным взглядом и вздохнула:

— Чудесно!

Я знал ее уже много лет. Лицо под широкополой шляпой, которую она носила для защиты от солнца, оставалось молочно-белым. На руках у нее были перчатки длиною до локтей, украшенные на запястьях изумрудами и скрывавшие признаки возраста. После бесчисленных подтяжек лицом она напоминала китайского идола династии Сунь.

Лиз поспешно утащила меня прочь. Она была в восторге от последних новостей.

— Все идет так, как я и говорила, верно?

Только ее очарование удержало меня, чтобы не ткнуть ее носом.

— Именно так, дорогая.

— Ну, а ты разве не доволен? Теперь ты можешь уехать из этого ужасного дома — и дело кончено.

— Я постараюсь задержаться там как можно дольше.

— О, профессиональный интерес у тебя всегда на первом месте! Забудь об этом. Людям свойственно ошибаться. Ошибается каждый. Я честно прочитала твои статьи в «Глоуб»… Конечно, ясно, ты думал, что Брекстон невиновен, но я уверена, что «Глоуб» не станет придираться к мелочам. Посмотри на президента Трумена!

— Какого Трумена? При чем тут он?

— Перед выборами все утверждали, что он не пройдет. Но никто не придал никакого значения, когда все ошиблись.

Я решил оставить ее в неведении. В тот давний мрачный год слетело немало голов. И вот сейчас вполне могла слететь еще одна. Конечно, я мог бы прожить и без «Глоуб», но все же старой дружбе пришел бы конец, не сумей я раскопать чего-нибудь сенсационного.