Смерть — штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск - [47]

Я заверил, что чрезвычайно рад случаю.

Уже из комнаты я позвонил своей секретарше мисс Флин.

— Дело кончено, и все раскрыто, — сказала она тоном человека, наблюдающего за преступлением с приличной дистанции.

— Похоже на то. — У меня не было ни малейшего желания говорить что-либо о моих сомнениях по телефону, который мог прослушивать кто угодно. — Я вернусь в пятницу после обеда. Есть новости?

Она выдала мне краткий и точный отчет о том, что произошло за время моего отсутствия. Я дал указания, что следует сделать для отдельных клиентов. Потом попросил кое-что проверить. Хотя просьба могла показаться ей странной, мисс Флин как всегда была сама сдержанность; никаких комментариев с ее стороны не последовало.

— Как вы понимаете, я приложу все усилия, чтобы выполнить вашу просьбу, — пообещала она. — Кстати, мистер Уинн звонит вам каждый день. Можно дать ему ваш телефон?

Я ответил отрицательно, она заметила, что о сути дела он не говорил, и с этим вопросом тоже было покончено.

Следующий мой шаг, после того, как я повесил трубку, носил стратегический характер.

Судя по тишине, в соседней комнате мисс Ланг не было. На всем втором этаже также было пусто, если не считать одну служанку. Я осторожно выскользнул из своей комнаты, пересек коридор и проник в комнату Дика Рендена.

Та была точной копией моей. Он не потрудился разложить свои вещи, и чемодан, набитый мятым барахлом, валялся открытым. Если не считать акриловых носков с большими дырами, ничего необычного там не было. Ничего конкретного я и не искал, что делало поиски еще более затруднительными. Просто хотелось как следует запомнить обстановку в комнате.

Обследовав ванную, я обнаружил там обычный набор для бритья. Кроме того, нашел женский носовой платок с инициалами Р.В. Он был скомкан и засунут в стакан, стоявший на второй полке аптечки. Инициалы Р. В. безусловно принадлежали Розе Виринг, но почему ее носовой платок оказался в его ванной, оставалось загадкой. На платке не было никаких следов… Ни пятен крови, ни чего-либо еще интересного. Просто кружевной платочек, каких полно в любом магазине.

Несколько удивленный, я положил его на место. Может быть, Ренден — клептоман? Или фетишист? Или миссис Виринг ночью занималась с ним любовью и оставила платочек в знак признательности? Или просто он нашел его и сунул куда попало, а под руку подвернулся стакан?

Я пришел к выводу, что начинаю сходить с ума, приписывая каждому пустяку особое значение.

Вернувшись в его спальню, я обратил внимание, что оба окна открыты. Поскольку комната была угловой, из них открывался вид на обе стороны: одно выходило на дюны к северу от дома и позволяло взглянуть на пляж, другое смотрело прямо на террасу внизу, стойки с зонтиками и спокойное море. С этой стороны прямо под окном оказалась крыша навеса галереи первого этажа.

Потом я открыл двери между комнатой Рендена и следующей спальней, принадлежавшей миссис Виринг. Это была самая большая спальня с тремя окнами, выходившими на океан. Дорогая мебель, вся в розовых тонах, шелках и кружевах. Она была заполнена всяческими безделушками и одеждой… Слишком много барахла, чтобы разобраться с первого взгляда.

В ее ванной я тоже нашел кое-что интересное.

На металлическом столике стоял небольшой автоклав, в нем — несколько шприцев для инъекций и пузырьки с лекарствами, на каждом аккуратно написано ее имя и содержимое. В двух пузырьках — стрихнин, который, как я смутно припоминал, вводят в чрезвычайных обстоятельствах при остановке сердца. Становилось очевидно, что миссис Виринг была готова ко всему….

Дверь в комнату Элли Клейпул осталась не заперта. Там пахло, как в больнице. Вещи ее остались там, все аккуратно развешено в шкафу и сложено в ящиках стола. Если и было что-то, хотя бы отдаленно напоминающее улику, полиция уже все нашла и забрала.

Наскоро все просмотрев, я прошел в комнату Брекстона. Там царил полный беспорядок, матрас валялся на полу, вокруг разбросаны подушки и простыни. Видимо, кто-то заходил сюда за его одеждой; никаких следов его пребывания в комнате не осталось. Я не нашел ничего… если не считать окна, выходившего на океан над той самой металлической качалкой, возле которой я нашел тело Флетчера Клейпула. В ту ночь было полнолуние, так что Брекстон из окна вполне мог видеть убийцу.

Только из этого окна открывался без всяких помех вид на качалку; при взгляде из других окон второго этажа увидеть качалку мешали зонтики или тенты.

Я выяснил не так уж много, но все-таки это была некая возможность… Возможно, это объясняло явную уверенность Брекстона: он действительно видел убийство Клейпула. Но если это так, почему он молчит?

Загадка.

У меня не было ни малейшего представления, что решение буквально под рукой.

2

Гривса я прождал до половины двенадцатого, но оказалось, что он Занят служебными делами в Риверхейде, барахтаясь в море официальных согласований и разрешений. Отдел окружного прокурора раскрутил машину правосудия, и доблестный Гривс мог теперь почивать на лаврах.

Убедившись, что он не намерен нанести нам визит, я попросил Рендена одолжить машину. Он любезно согласился и только спросил, есть ли у меня права. Я заверил, что есть, и забрал машину.