Смерть — штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск - [20]

— Но ведь никто не видел, что кричала именно миссис Брекстон?

— Мы все ее слышали. Думаю, ее муж был с ней; возможно, там была и миссис Виринг, но точно не знаю. Мне показалось, она вышла из их спальни на первом этаже, когда старалась нас успокоить.

— Понимаю. А теперь расскажите мне, что произошло утром.

Я все рассказал в мельчайших деталях: как Брекстон сначала подошел к Милдред, а потом чуть было не утонул сам; как Клейпул вытащил ее на берег; как я спасал Брекстона.

Он выслушал все также без каких-то комментариев.

Я понимал: его занимает тот же вопрос, который начал занимать и меня: мог ли Брекстон затянуть свою жену под воду до того, как мы там очутились? Абсолютной уверенности у меня не было: большую часть времени вид закрывали буруны и я не мог отчетливо видеть происходящее. Однако я сильно сомневался… Главным образом из-за того, что когда я подплыл к ним, Брекстон находился в нескольких футах от своей жены, а та уже была полумертва.

С той же вероятностью вполне мог утопить ее и Клейпул, пока долго выбирался с ней на берег, но Гривс не спросил меня об этом, а я не сказал. Его интересовало только то, что я видел своими глазами.

Тогда я тоже задал вопрос:

— А какое действие могли оказать четыре снотворных таблетки… Те, что она приняла? Могли они привести к смертельному исходу?

Он задумчиво посмотрел на меня, как бы размышляя, стоит отвечать или нет. И наконец сказал:

— Их было недостаточно для того, чтобы ее убить. Они могли вызвать слабость, помутнение сознания… могли замедлить сердцебиение.

— Ну, тогда становится понятно, почему она так странно плыла. Я даже подумал, что остальные не правы, утверждая, что она прекрасно плавает. Она почти упала лицом вниз в первую же волну прибоя, и ее движения были очень неуверенными… Даже я рискую это утверждать, хотя я и не специалист.

— Нет сомнения, что ее смерть явилась результатом слабости. У нее не хватило силы выбраться из прибоя. Вопрос заключается в том, почему, приняв эти таблетки, она пошла в воду вместо того, чтобы лечь в постель.

— Чтобы покончить с собой? — Я понимал, что в этом-то и состоит головоломка.

— И такой возможности исключить нельзя.

— Но ведь кто-то мог подсунуть ей эти таблетки, зная, что она собирается купаться.

— Такая возможность также существует, — загадочно заметил Гривс.

— Но как кто-то мог рассчитывать, что такое случится? Она не очень хорошо себя чувствовала… Могла просто посидеть на берегу на солнце. Теперь, оглядываясь назад, могу вам сказать, что очень удивился, что она вообще пошла в воду.

— Возможно, человек, который дал таблетки, знал ее лучше, чем вы. Он мог знать, что она пойдет в воду независимо от своего состояния. — Во время разговора Гривс сделал несколько пометок в блокноте.

— И человек, который знал ее лучше меня, был ее мужем.

Гривс твердо посмотрел на меня.

— Я этого не говорил.

— А кто же еще? Даже если это так, будь я Брекстоном и соберись убить жену, не стал бы делать это на глазах у всех.

— К счастью, вы не Брекстон.

Холодок в его голосе многое мне сказал. Полиция считала, что Брекстон убил жену. Не знаю почему, но даже в тот момент я не считал его виновным. Может быть, из-за того, что не любил соглашаться с очевидным, хотя, как говорил один знакомый детектив, очевидное в девяти случаях из десяти и есть верное.

Я вспомнил кое-что еще.

— Но почему тот, кто подсунул ей таблетки, не дал смертельную дозу?

— Это нам предстоит выяснить. — Гривс выглядел разумным, вежливым и уставшим от меня.

Желая привлечь его внимание, которое могло бы пригодиться в будущем, я заметил:

— Я собираюсь написать об этом в «Нью-Йорк Глоуб».

Ожидаемый эффект был достигнут. Он явно вздрогнул.

— Я считал, мистер Серджент, что вы занимаетесь связями с общественностью.

— Раньше я работал в «Глоуб». А за последние годы не раз у них печатался. Думаю, вы помните тот случай пару лет назад, когда погиб сенатор Роудс…

Гривс посмотрел на меня с известным интересом.

— Так вы и есть тот самый парень? Я помню это дело.

— Тогда я, так сказать, оказал полиции кое-какую помощь.

— А я слышал несколько иначе.

Эта фраза вызвала у меня раздражение.

— Ну, не важно, что вы слышали, но я собираюсь написать об этом случае серию статей в «Глоуб», конечно, если в самом деле произошло убийство; пока я сомневаюсь.

— Очень интересно, — Гривс спокойно смотрел на меня.

Вошедший полицейский что-то прошептал ему на ухо. Гривс кивнул, полицейский протянул ему два цилиндрических предмета в носовом платке и вышел.

— Упаковки от снотворного? — предположил я и оказался прав.

Гривс кивнул и осторожно развернул платок.

— Как профессиональному журналисту и сыщику-любителю вам, мистер Серджент, должно быть интересно знать, что нашли их в двух местах: один флакон был в шкатулке для драгоценностей миссис Брекстон, другой — в ванной Флетчера Клейпула. В обоих то же самое снотворное, что обнаружили в крови миссис Брекстон. Наша задача — определить, из какой бутылочки взяты те таблетки, что она выпила.

— Похоже на гадание с помощью бутылки, верно?

— В том-то и дело, мистер Серджент.

Я решил попробовать еще раз.

— Рубец на шее миссис Брекстон появился до того, как она пошла купаться. Я заметил его накануне вечером.