Смерть считать недействительной - [40]
До сих пор не могу забыть этот дом отдыха— лучший изо всех, в которых когда-нибудь бывал!
Иосиф Лянгер из партизанской комсомольской бригады Баскакова, «по гражданке», как он говорил, — электротехник, а в бригаде — подрывник, о своей работе рассказывал мне так:
— Я теперь на железнодорожный транспорт переквалифицировался. Поставишь на линии Витебск — Полоцк колесный замыкатель, колесо замкнет элeктpoдeтoнaтоp, и — будь здоров! — паровоз идет в Витебск, вагоны — в Полоцк, а мы — в третью cторонy, в лес. Куда еще партизану податься!
В Витебске у Лянгера пропали мать и двенадцатилетняя сестренка. Он о них никогда не говорил. Это был кремень-человек, даром что балагур. Первый разведчик в бригаде. И первый же картежник. Игру признавал только на деньги. Когда садился играть, кричал: «Готовьте торбу, а то не в чем будет капитал уносить!» Ему непременно везло: он, не скрывая, жулил. Когда же облапошивал всех, деньги снова раздавал обратно. Строго поровну.
Однажды я слышал такую лянгеровскую байку — он ее рассказывал своему взводу у костра на самом полном серьезе:
— В общем, трепаться не приходится: долго ли, коротко воевал ваш взводный, а отвоевался. И уложили его в гроб, погрузили тот гроб на сани и приказали ездовому везти Иосифа Лянгера до братской могилы. Только ездовой сволочь попался: такую тряскую дорогу выбрал, что покойник и тот не выдержал. Очнулся я, понимаете. Аж в глотке першит. Полез в карман: закурить. А спичек-то и нет: вы же сами и забрали — зачем покойнику спички? Ну, хлопнул я тогда ездового по плечу: «Дай, друг, спичечку!» А он с испугу — с катушек. Знаете, кто со мной ездовым ехал? Смерть моя, вот кто! Только хлипкою оказалась, где ей с таким парнем, как я, сладить!
Штурм города Великие Луки начался 25 ноября 1942 года и длился почти два месяца. Гитлеровцы оказали упорнейшее сопротивление: они еще не привыкли тогда к поражениям. Но и нам эти два месяца дались нелегко.
Однажды на площади, которую мне надо было пересечь по дороге к переднему краю, — площадь вся была изрыта снарядами, — в глубокой воронке, занесенной снегом, я увидел труп сидевшего солдата. О том, что это солдат, можно было догадаться по шапке искусственного меха да по возвышавшемуся над нею штыку винтовки. Словно и после смерти солдат грозил врагу штыком! Он сжал винтовку крепко, обеими руками, припал к ней всем телом…
Винтовку надо было взять — зачем ей зря ржаветь?
Я потянул ее за ствол. Она не подалась. Потянул еще крепче. Тот же результат! Что за черт? Неужели жив покойник?! Да! И вроде бы дышит…
— Товарищ! — окликнул я его, сам себе не веря. — Товарищ! Да ты живой, что ли?!
— М-м-м…
— Да что с тобою? Ранен?
— М-м-м…
— Вставай! Замерзнешь же! Вставай, помогу!
— М-м-м…
Наклонился я тут вплотную к черному закопченному лицу… Как же, подымешь его! Спит друг!
…Пятидесятый день штурмуем Великие Луки. Командиры спят теперь так: положат руки на плечи другому спящему, уронят на свои руки головы и сидят так в блиндаже вповалку, если можно сказать. Впритык.
Но достаточно произнести кому-нибудь с порога:
— Товарищ лейтенант Смирнов, командир полка спрашивает: сколько у вас патронов осталось? — как Смирнов, немедленно вскочив на ноги и твердо глядя на спрашивающего открытыми, но, однако, еще спящими глазами, отвечает:
— По сто двадцать на человека, плюс столько-то ящиков на ротном пункте!
Он слышит все и во сне, но мозг натренирован отмечать лишь то, что касается непосредственно его работы. Поэтому на близкие разрывы снарядов он, например, не реагирует.
Штурмуем город квартал за кварталом, дом за домом. Конца не видно!
Командир полка, устало ужиная концентратами, говорит:
— Хотите знать, товарищ писатель, что такое город? Это тот же концентрат. Пространства! Один квартал здесь стоит десяти километров на поле!
Дивизионный фотограф идет на передний край снимать людей для партбилетов и кандидатских карточек. Жалуется:
— Все время шевеление! То аппарат дрогнет, то человек. Мука!
Мне нравится поговорка одного моего друга — летчика-истребителя: «Если на каждый случай в бою у тебя есть два замечательных решения, варианты будешь додумывать трупом!»
Штурм Великих Лук
Этот рассказ — записи из дневника, который я вел непосредственно во время штурма Великих Лук (ноябрь 1942 г. — январь 1943 г.). Я участвовал в штурме этого города в качестве корреспондента фронтовой газеты. Рассказ посвящается славным боевым делам солдат и офицеров дивизии, которой командовал Герой Советского Союза полковник Дьяконов.
Фронтовой корреспондент никогда не знает заранее, куда его закинет завтра. Но как только мы в редакции фронтовой газеты проведали от работников оперативного управления штаба фронта, что окружение Великих Лук наконец завершено, мне стало ясно: завтра я буду где-то на пути к этому городу.
Так и случилось. Вскоре меня вызвал к себе редактор газеты и приказал отправляться немедленно. Командировочное удостоверение на мое имя уже лежало перед ним, напечатанное на машинке. Он подписал его, секретарь редакции тут же, дохнув на резиновую печать, оттиснул ее рядом с непросохшей подписью редактора, и через сорок минут сборы мои были закончены. В задний карман полевой сумки — планшет с картами, в нее же — три чистых блокнота, пять мягких карандашей, полотенце, мыло, трофейную зубную пасту и на всякий случай четыре запасные обоймы к пистолету. За плечами полупустой вещевой мешок — «сидор», как его почему-то называют. В нем сухой паек на двое суток, две запасные пары портянок: одна бязевая, другая бумазейная. А к лямкам «сидора» приторочена роскошная, зеленая в цветочках эмалированная кружка — предмет зависти всех товарищей в редакции: три четверти литра вместимостью!
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.