Смерть промолвит вместо меня - [6]
Теперь ветер раздувал вовсю занавески окон, и они затрепетали на сцене, как знамена. Свет разгорался все ярче и ярче, почти ослепляя зрителей, отражаясь от пустых, белых стен декорации. Сквозь большую центральную дверь вошел тот, кто должен был поведать миру замыслы и идеи Старика.
Вошел Рассказчик. Он был одет точно так же, как и Старик, только без маски. Его голову покрывала большая черная шляпа. И, собственно, только сейчас разыгралась подлинная драма. Из уст рассказчика прозвучало неразборчивое бормотанье. Он несколько раз пытался начать свою речь сначала, потом отчаялся и беспомощно оглянулся. Рядом с ним находилась большая черная доска. Рассказчик взял мел и попытался что-то написать. Но буквы складывались в набор бессмысленных сочетаний, в которых прочитывалось только одно: «Все не имеет смысла, человеческое существование бесперспективно и трагично ввиду невозможности взаимодействия и взаимопонимания…»
Занавес медленно опустился. В зале по-прежнему стояла сосредоточенная тишина. Потом, наконец, грохнул шквал оваций.
Занавес снова поднялся, открыв стоящего в центре сцены Рассказчика. Аплодисменты, которые в эту минуту звучали, были явно адресованы именно ему, как постановщику этого потрясающего спектакля. Рассказчик — Генри Дарси — поклонился. Но зрители не переставали аплодировать. Они ожидали выхода остальных двух героев вечера.
Занавес упал и сразу пошел вверх. С левой стороны легким юношеским шагом на сцену вышла Ева Фарадей. В руке она держала свою маску. Ева стояла выпрямившись и демонстрировала зрителям свое красивое светлое молодое лицо, столь непохожее на то, другое, которое она держала в руке и которое еще минуту назад казалось ее неотъемлемой частью. Аплодисменты усилились и утихли. А потом усилились вновь:
— Вин-си! — закричал кто-то, и тут же все подхватили: — Вин-си! Вин-си! Вин-си!
Все взгляды устремились в правую сторону сцены, откуда, согласно правилам симметрии, должен был появиться актер.
Занавес опустился еще раз и опять пошел вверх, снова открывая лишь Еву Фарадей и Генри Дарси. Публика неутомимо рукоплескала, а возгласы «Вин-си! Бра-во!» то возникали, то снова заглушались громом оваций. Занавес еще трижды поднимался и опускался. Ева Фарадей и Генри Дарси по-прежнему неподвижно стояли посреди сцены, будто чувствуя себя неловко за аплодисменты для отсутствующего. Наконец занавес закрылся окончательно. В зрительном зале вспыхнул свет. Стивен Винси не показался публике. Несколько разочарованные зрители потянулись к гардеробу.
— Это странно, — сказала Каролина, засовывая руку в рукав плаща, поданного Алексом, — казалось бы, для людей, которые с такой страстью борются за симпатии зрителей, появление перед публикой в минуту своего наивысшего триумфа должно стать подлинным наслаждением. Я много раз видела Винси в других спектаклях, и у меня создалось впечатление, что он ужасно это любит. Порой он даже бывал несколько старомоден в своих жестах благодарности: прикладывал руку к сердцу и кланялся низко в пояс, как актеры прошлого столетия. А ведь никогда еще в его честь не было столь бурных и длительных оваций. Такая реакция зрительного зала случается нечасто. А он взял и не вышел.
— Быть может, это как раз самый лучший метод, — предположил Алекс. — Дескать, если я вам так уж сильно нравлюсь, сделаю вид, что мне безразличны ваши аплодисменты. И тогда кроме восхищения я заслужу еще и ваше уважение. Возможно, он рассуждал именно так. А может, просто очень торопился куда-то. На свидание или на поезд…
Они вышли в гуще толпы, еще более оживленной, чем во время антракта, и сели в автомобиль. «Клуб зеленого пера», членом которого состоял Алекс, находился довольно далеко от театра «Чембер», и они добрались туда примерно через четверть часа, а на протяжении всего пути молчали, размышляя о спектакле. И только когда они уселись на удобных мягких стульчиках, а Джо заказал напитки и закуски, настроение, наконец, изменилось.
— Я очень благодарна вам за приглашение, — сказала Каролина Паркеру, — Это был незабываемый вечер. Думаю, что мы еще не раз будем вспоминать о нем. К сожалению, я совсем забыла, что вскоре начнется наша экспедиция и… — Она умолкла, а потом взглянула на Алекса. — А может, вы приехали бы туда, когда у инспектора будет отпуск?
Паркер улыбнулся.
— Мы знаем друг друга уже почти двадцать лет, я и вот этот парень, сидящий напротив, Джо Алекс. Мы пережили вместе множество приключений, как веселых, так и печальных. Но в Персии мы еще вместе никогда не были. Разумеется, я уже не говорю об удовольствии, которое доставила бы мне возможность снова повстречаться с вами. А что, у вашей экспедиции уже есть составленный план? То есть, я хочу спросить, знаете ли вы заранее, что хотите выкопать и где именно?
Разговор пошел об археологии, и Алекс с удовольствием и даже с определенной гордостью слушал Каролину, которая из просто красивой, но не очень яркой, как личность, девушки, внезапно преобразилась в серьезного человека, уверенно говорящего об очень сложных проблемах, легко и непринужденно оперирующего огромным количеством фактов и дат, касающихся времен и эпох, о которых сам он имел весьма смутное представление в рамках полузабытых школьных знаний и нескольких, прочитанных в юности, научно-популярных историко-географических брошюр. Каролина-ученый, Каролина-исследователь — это был кто-то совсем другой, сильно отличающийся от Каролины в вечернем платье с глубоким вырезом и длинным хвостом волос. Казалось, что одна из них должна быть умной, некрасивой, в очках с проволочной оправой, а другая обаятельно болтать о современном модном искусстве, великолепно танцевать и служить необязательной утехой тяжело работающему мужчине. До сих пор Джо видел в Каролине эту, вторую, а сейчас вдруг понял, что она, говоря по правде, куда более образованна, чем он сам. Он не прервал ее ни единым словом. Лишь слушал, как она рассказывала Паркеру о древней истории стран Ближнего Востока так доступно и языком столь ясным и простым, что в этом разговоре ученого с дилетантом ярко проявился и ее педагогический талант. При этом она вся зажигалась, хвост волос мелькал туда-сюда, когда она поворачивала тонкую гибкую шею, а голубые глаза становились то туманно-задумчивыми, то лучисто-сверкающими. Паркер тоже слушал ее с восторгом. Каролина вдруг прервала свой рассказ и рассмеялась.
В повести "Третий король" польского писателя Джо Алекса преступление совершается в старинном польском замке, превращенном в музей.Туда проникают сотрудники полиции, чтобы предотвратить похищение бесценной картины Риберы. Для повести характерна изящная запутанная интрига, постепенно нарастающее напряжение, чисто польский юмор.ДЖО АЛЕКС. ТРЕТИЙ КОРОЛЬ (Joe Alex. GDZIE JEST TRZECI KRÓL?)Перевод с польского И. Г. Безруковой. Рисунок В.И. Егорова.
Джо Алекс — псевдоним известного польского историка Мачея Сломчиньского, для которого разработка детективных сюжетов стала своего рода второй профессией. Героя его романов, писателя и детектива-любителя, тоже зовут Джо Алекс.Смерть генерала Сомервилля, в доме которого находилась уникальная коллекция древней индийской скульптуры, кажется всем загадочной. Расследование идет по ложному пути, но автор популярных детективных романов, случайно оказавшийся в поместье генерала, находит истинного убийцу с помощью логических размышлений и… стихов Киплинга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Романы предлагаемого нами автора, пишущего под именем Джо Алекс, выгодно отличаются от быстро приедающихся произведений, где главные герои — разбитные американские парни, сначала стреляющие, а потом уже думающие. В них вы найдете образцы классического английского детектива, которые вобрали в себя все лучшее, что привлекает в этом жанре: динамику сюжета, интеллектуальное единоборство, мрачные преступления и их разгадку.Автор и герой романов носят одно и то же имя, и это перевоплощение настолько глубоко, что заставляет и читателя отождествлять себя с действующим лицом, вместе с ним проходить через все лабиринты следствия, испытывать напряжение близости разгадки и убеждаться, что это лишь очередной тупик, после которого нужно опять все начинать сначала.Романы Джо Алекса не только динамичны и интеллектуальны, как все написанное в стиле классического английского детектива, но и весьма познавательны.
Частный сыщик Джо Алекс вместе с полицейским инспектором Скотланд-Ярда Беном Паркером пытаются распутать таинственное убийство, совершенное в театре, где давали пьесу Ионеско «Стулья». Убитый был актером театра, а орудием убийства послужил необычный по форме кинжал. Расследование убийства начинается в кабинете директора, где они узнают многих нелестных фактов о жизни убитого актера. На этом расследование застревает…
Романы предлагаемого нами автора, пишущего под именем Джо Алекс, выгодно отличаются от быстро приедающихся произведений, где главные герои — разбитные американские парни, сначала стреляющие, а потом уже думающие. В этом сборнике вы найдете образцы классического английского детектива, которые вобрали в себя все лучшее, что привлекает в этом жанре: динамику сюжета, интеллектуальное единоборство, мрачные преступления и их разгадку.Автор и герой романов носят одно и то же имя, и это перевоплощение настолько глубоко, что заставляет и читателя отождествлять себя с действующим лицом, вместе с ним проходить через все лабиринты следствия, испытывать напряжение близости разгадки и убеждаться, что это лишь очередной тупик, после которого нужно опять все начинать сначала.Романы Джо Алекса не только динамичны и интеллектуальны, как все написанное в стиле классического английского детектива, но и весьма познавательны.
Четвертый том собрания сочинений Буало-Нарсежака отмечен ярким и не совсем обычным для этих авторов романом «Разгадка шарады — человек». Роман удостоен Гран-при за лучшее произведение «черного юмора». Не свойственная творчеству Буало-Нарсежака фантастическая канва романа на поверку оказывается лишь удобной рамкой для политической и социальной сатиры. Вошедший в 4 том роман «Убийство на расстоянии», если можно так выразиться, написан Буало-Нарсежаком по заказу парижского издателя Альбера Пигасса, предложившего своим «домашним авторам» написать небольшое произведение, полностью отвечающее требованиям, предъявляемым к книгам, составившим сборник «Маска».
В канун Рождества один из гостей, заменивший отсутствующего хозяина старого английского замка Хэлстон-Мэнор, рассказывает скептически настроенной компании историю о привидении… или почти о привидениях.
«Однажды утром, когда мы с женой сидели за завтраком, служанка принесла телеграмму. Телеграмма была от Шерлока Холмса, в ней говорилось…».
В сборник «Черная книга» вошли популярные и лубочные «ужасные», оккультные и приключенческие произведения — от книжек первой половины и конца XIX в. до «выпусков» начала XX в. и «дипийского» детектива. Все включенные в книгу произведения переиздаются впервые.
Роман «Застекленная деревня» занимает особое место среди детективов, вошедших в серию. По сути дела, это психологический роман с криминальной подоплекой, в котором описывается своеобразная жизнь традиционной американской глубинки. В сборник также включены рассказы под общим названием «Расследует Эллери Квин», в которых действует уже знакомый читателю знаменитый сыщик-любитель и автор криминальных романов Э. Квин.
В седьмой том «Золотой библиотеки детектива» вошли серия новелл Э. Уоллеса «Сообразительный мистер Ридер» и рассказы Г. К. Честертона («Воскрешение отца Брауна», «Небесная стрела», «Проклятие золотого креста», «Крылатый кинжал», «Призрак Гидеона Уайза», «Собака-прорицатель»).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книги Джо Алекса, автора остросюжетных повестей и романов, пользуются у него на родине — в Польше — неизменным успехом. Правда, под своим настоящим именем — Мацей Сломчиньски — он больше известен как литературовед, сценарист, литературный переводчик.Джо Алекс — это и постоянный главный герой его произведений — английский писатель-детективист, распутывающий, подобно Сименоновскому Мегрэ, хитроумные криминальные коллизии.
Великолепный представитель детективного жанра из категории идеальное убийство. Труп в запертой изнутри комнате на третьем этаже дома, с окнами забранными решеткой и выходящими в пропасть. Сам ключ в террариуме с ядовитым гадом, а на подоконнике — след дьявольского копыта. Да еще и местное предание, о проклятии Дамокловым мечом висящим над обитателями поместья.С первой до последней страницы так и не удается понять, кто же убийца. Хотя автор честно и подробно представляет сыщику (он же — сам Джо Алекс) и читателям все обстоятельства этого, безусловно хитроумного плана.
Романы предлагаемого нами автора, пишущего под именем Джо Алекс, выгодно отличаются от быстро приедающихся произведений, где главные герои — разбитные американские парни, сначала стреляющие, а потом уже думающие. В этом сборнике вы найдете образцы классического английского детектива, которые вобрали в себя все лучшее, что привлекает в этом жанре: динамику сюжета, интеллектуальное единоборство, мрачные преступления и их разгадку.Автор и герой романов носят одно и то же имя, и это перевоплощение настолько глубоко, что заставляет и читателя отождествлять себя с действующим лицом, вместе с ним проходить через все лабиринты следствия, испытывать напряжение близости разгадки и убеждаться, что это лишь очередной тупик, после которого нужно опять все начинать сначала.Романы Джо Алекса не только динамичны и интеллектуальны, как все написанное в стиле классического английского детектива, но и весьма познавательны.