Смерть по уик-эндам - [3]

Шрифт
Интервал

— Кто знает! — сказал мигом успокоившийся Фледдер. — Может быть, вы еще накопите на целый кофейник.

Он услышал очередной поток неопределенных звуков, а потом короткие гудки. Со стоном выпустив из легких воздух — в основном от облегчения, — молодой детектив положил трубку. Фледдеру было жаль будить наставника, и страшно не хотелось этого делать. Он предпочел бы дать Декоку выспаться, но не смел браться за расследование в одиночку. Все-таки убийство, а не какая-нибудь мелочь! Если он провалит дело…

Юный инспектор представил, как в этот момент старый сыщик пытается втиснуть в ботинки свои вечно больные ноги и попутно клянет бестолкового ученичка, который разбудил его, испортив рождественские выходные.

Меж тем Декок с нетерпением ждал этих нескольких свободных дней. Они позволяли хоть ненадолго забыть о работе, о преступлениях и участке на Вармез-стрит, где он провел более двадцати лет на почти непрерывном дежурстве. Он стал истинным столпом отдела по расследованию убийств.

Фледдер окинул взглядом лежавшую на столе девушку, и все мысли о старшем инспекторе вылетели у него из головы. Вид жертвы произвел на молодого детектива сильнейшее впечатление: смеженные веки, полуоткрытый рот, бледное лицо… Фледдера вновь покоробило от стука бесконечных капель, падающих на пол. Звук отражался от голых кафельных стен подвала, рождавших гулкое эхо. По другую сторону носилок он заметил еще одну лужицу — вода так и струилась из тела убитой.

2

Декок прибыл на место еще до появления эксперта-дактилоскописта Крюгера и фотографа Брема. Одетый в старомодный дождевик инспектор вошел в подвал, как всегда, ступая вразвалочку. Его любимая старая бесформенная шляпа была сдвинута на затылок. Фледдер перехватил наставника на полпути.

— Извините, Декок, — виновато улыбнулся он. — Я бы с радостью дал вам выспаться, но сами видите…

Инспектор нетерпеливо отмахнулся.

— Все в порядке. Где она?

Фледдер указал на стол.

— Пока что я не позволил ее раздевать. Сейчас тело в том же виде, как мы его нашли. Разве что шарф был обмотан вокруг шеи.

Декок неторопливо подошел к прозекторскому столу и, склонившись над телом молодой женщины, внимательно осмотрел следы, оставленные душителем у нее на шее. Это были почти горизонтальные полоски. Под самым подбородком виднелся синяк, свидетельствовавший о внутреннем кровоизлиянии: скорее всего, так лег узел шарфа, когда убийца затягивал его на шее.

Инспектор выпрямился. Выглядел он мрачнее тучи. Цепкий взгляд старого детектива впился в нежные черты лица мертвой девушки. Декоку понравилось это казавшееся скромным лицо, хотя он и сам не знал почему. Возможно, она кого-то ему напомнила — давно забытую возлюбленную, подругу минувших дней. Декок помнил столько разных лиц — красивых, уродливых, хитрых, наивных, жестоких, подозрительных, страстных и злобных… Каких только физиономий он не навидался за долгие годы службы! Но эта девушка что-то затронула в душе старика.

Иногда человек внезапно принимает решение, сам толком не понимая, что за причины сподвигли его на это. Неважно, какие подсознательные процессы могут привести к подобному результату. Срабатывает интуиция, некое неосознанное предчувствие, порой никак не связанное с тем, что вами движет в действительности. По крайней мере, около девяноста процентов всех наших поступков продиктованы инстинктом, являются результатом эмоциональной реакции, а не рациональной. Декок не отличался сентиментальностью — по крайней мере, в обычном смысле этого слова. Он научился сдерживаться и контролировать свои чувства. Но вид безжизненного тела молодой девушки что-то всколыхнул в его душе. Детектива охватила смешанная со злостью горечь. Именно тогда он дал себе слово найти трусливого, жестокого негодяя, совершившего это убийство, и привлечь его к ответу, невзирая ни на что.

Крюгер поставил на пол свой тяжелый кофр и встал рядом с Декоком.

— Это она? — деловито осведомился дактилоскопист.

— Да.

— Миленькая девочка.

— Верно.

— Задушена?

— Да.

— Что-то вы сегодня не слишком разговорчивы.

— Нет.

Крюгер пожал плечами.

— Если вы думаете, что я приехал сюда развлекаться, то ошибаетесь. — В голосе эксперта звучала неприкрытая обида.

Декок медленно повернулся к нему.

— Я тоже, — не без сарказма бросил инспектор. — Но между нами есть существенная разница: сняв отпечатки, вы сбросите это дело с плеч долой. Дальше вы ни при чем. А вот я, если хочу найти убийцу, должен копаться в прошлом жертвы. Люди будут рассказывать мне, какой она была, о чем думала. И задолго до окончания следствия она превратится для меня в живого человека. Эта девочка станет для меня кем-то определенным, личностью со своими любовью и ненавистью, радостями и горестями. Для вас она никогда не станет большим, чем несколько узоров на дактилоскопической пластинке. Вот в этом и разница, Крюгер! Так что, пожалуйста, извините, если я и впрямь не слишком разговорчив. — Он резко повернулся и взял линейку и зажим для языка. — Ну как, вы готовы?

Фледдер, скромно стоявший у стены рядом с Бремом, торопливо достал блокнот и нашарил в кармане ручку. Крюгер с раскрасневшимся от негодования лицом молча распаковал свое снаряжение. Декок подошел к прозекторскому столу.


Еще от автора Альберт Корнелис Баантье
Ухмылка незнакомца

Рассказ из цикла о Инспекторе Декоке.


Амстердамский крушитель

В центре событий романа «Амстердамский крушитель» — драма, разворачивающаяся в поместье «Счастливое озеро», где объявляется серийный убийца, жертвы которого погибают от удара ломом по голове. Расследование ведет легендарный инспектор Декок, но даже ему не сразу удается разобраться в мотивах преступления…


Маска смерти

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Убийца из Квартала красных фонарей

В центре внимания романа «Убийца из Квартала красных фонарей» — скандал в самом известном среди иностранных туристов районе Амстердама. Серия убийств среди обитательниц квартала Красных фонарей начинается с обнаружения трупа «заслуженной жрицы любви» Толстухи Сони, которую знакомые считают по-своему порядочной женщиной. За расследование берется инспектор Декок…


Убийство в купе экспресса

Произведение Баантьера «Убийство в купе экспресса» относятся к жанру полицейского романа. И это не удивительно — т. к. автор прослужил долгие годы в полиции.


Рекомендуем почитать
Борт С-747 приходит по расписанию

Андрею Корешкову, начальнику управления московского страхового агентства, утром повезло – взгляд прекрасной блондинки, приехавшей застраховать свою новенькую Ауди ТТ, был многообещающим. Однако уже скоро стало понятно, что ни о каком романе и речи нет. Блондинка – участница группы мошенников, которые страхуют машины в нескольких агентствах сразу, а потом заявляют об угоне и получают деньги. Андрей, в прошлом опытный работник УБОПА, берется за расследование. Он узнает о существовании банды, запустившей щупальца в разные страны и втянувшей в свою орбиту десятки людей.


Убийственный грейпфрут

На оперативной работе не соскучишься, это майор Вершинин знает точно. Похищение маленькой девочки или двойное убийство бизнесменов — настойчивый и внимательный оперативник раскроет любое преступление. Однако подозрительный несчастный случай с талантливым гитаристом начинающей рок-группы ставит Вершинина в тупик. Похоже, музыкант настроил против себя всех знакомых — значит, к гибели парня причастен кто-то из них. А может быть, это сговор? Однако вскоре и других участников группы начинают преследовать несчастья: дорожные аварии, удар током… Кто же задался целью уничтожить группу?


Колдунья-индиго

Во все времена среди тысяч обычных людей едва ли можно было отыскать хотя бы одного человека, обладающего паранормальными способностями. Но в конце двадцатого века, в годы перестройки, вдруг обнаружилось, что на свет все чаще стали появляться дети, от рождения наделенные сверхъестественными, поистине магическими силами. Ученые назвали этих чудо-детей «дети индиго».Герой романа «Проклятие Клеопатры» капитан УГРО Глеб Панов приезжает в поместье миллиардера Никандрова с надеждой, распутав обстоятельства таинственного похищения его пасынка, получить щедрый гонорар от благодарного отчима.


Блондинка 23-х лет…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Преступления могло не быть!

Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.


Безмолвные женщины

У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.