Смерть по уик-эндам - [2]

— Молоденькая! — заметил один из них.

— А я-то думал, что купальный сезон уже кончился, — с сарказмом бросил другой.

Фледдер не оценил грубой шутки, но высказаться по этому поводу не рискнул. Он знал, что у медиков свое отношение к делу. Если вы не способны спрятаться в жесткую раковину цинизма, то такая работа быстро скажется на нервах. Обычно самые безжалостные шуточки отпускаются в адрес молодых людей и детишек. Тут либо так, либо иди рыдай. Несмотря на то что каждый голландец еще в школе учится плавать, утопленников находят чуть ли не ежедневно, особенно в Амстердаме с его огромным количеством каналов и водных путей. На самом деле, мрачно подумал Фледдер, удивляясь, как это пришло ему в голову, в Амстердаме больше каналов и мостов, чем в Венеции.

Он нерешительно придвинулся поближе. Свет фар патрульной машины освещал бледное лицо жертвы. На шее был завязан частично закрывавший подбородок красный шарф. Легкий грим — немного румян на щеках и бледная помада — не могли скрыть маску смерти.

Медики подняли носилки и погрузили в машину «скорой помощи». Они забрали с собой сеть и уехали, торопливо хлопнув дверцей. Фледдер сел в патрульную машину.

— Доложите обо всем дежурному сержанту и скажите, что я скоро буду, — попросил он полицейского.

Фледдер завел мотор и поехал следом за «скорой». По дороге он раздумывал, стоит ли беспокоить Декока. И зачем? Скорее всего, это обыкновенное самоубийство. То, что человек прощается с жизнью в воде, особенно во время праздников, — не только не редкость, но довольно распространенное явление. Несомненно, всему виной одиночество, подумал Фледдер. Для этого даже придумали особый термин — «синдром праздничных самоубийств» или что-то в этом роде. Одиночество или отчаяние, похоже, с особой силой ощущались по праздникам. Так или иначе, но если это случай самоубийства, то помощь Декока не потребуется. Небольшое расследование — и семья сможет заняться похоронами. Впрочем, жаль, конечно: такая молодая женщина… Если эта несчастная была настолько одинока, детектив с удовольствием поддержал и ободрил бы ее во время праздников. Они могли бы веселиться вместе, когда он не на службе. Девушка-то была довольно симпатичной…

Симпатичной… только и всего. Неприятно удивленный собственным цинизмом детектив прекратил думать об утопленнице.

«Скорая» въехала в ворота больницы Вильгельмины и остановилась у морга. Медики выгрузили носилки и внесли их в здание. Дежурный врач появился буквально через несколько минут. Сонно потирая глаза, он приветливо кивнул санитарам и вопросительно посмотрел на детектива.

— Инспектор Фледдер с Вармез-стрит, — представился тот. — Эту молодую даму выловили из Джентльменского канала.

— Самоубийство?

— Точно не знаю, — пожав плечами, неуверенно признался Фледдер. — Пока даже личность покойной не установлена.

Врач подошел к носилкам и открыл утопленнице глаза. Затем развязал шарф вокруг шеи. Инспектор внимательно наблюдал за его действиями. Врач осторожно снял шарф и слегка откинул назад голову покойной. У потрясенного Фледдера стал комок в горле. Он подался вперед, чтобы как следует разглядеть детали, но причина смерти была и так яснее ясного: на шее виднелись следы, явно указывавшие на то, что девушку задушили.

Детектив поднял голову и смущенно посмотрел на врача.

— Но это же… убийство! — ошеломленно пробормотал он.

Медик кивнул.

— Верно, инспектор. Ее задушили.

Невозмутимые санитары не издали ни звука.

* * *

Все еще не оправившийся от потрясения Фледдер стоял в отделанном белым кафелем подвале патологоанатомического отделения больницы Вильгельмины, прижимая к уху телефонную трубку. Телефон прозвонил уже трижды, и детектив гадал, когда же наконец Декок отзовется.

На столе, футах в шести от молодого инспектора, лежало тело убитой молодой женщины. Грязная вода канала стекала с пальто, полы которого свешивались по обе стороны стола. Детектив отчетливо слышал, как на кафельные плиты мерно падают капли. Эти звуки отдавались в голове Фледдера громче, чем звонки в телефонной трубке у самого уха.

— Декок, — наконец послышался сонный голос.

Молодой сыщик облегченно вздохнул.

— Доброй ночи, Декок, — поздоровался он, — это Фледдер. Извините, что разбудил.

— Еще не до конца, — брюзгливо предупредил старик.

Фледдер судорожно сглотнул.

— Послушайте, Декок, я в подвале «Вильгельмины», в морге судебной экспертизы. Мы выловили из Джентльменского канала молодую женщину и…

— По-твоему, ради этого меня стоило будить?

— Нет же, выслушайте меня до конца, хорошо? — торопливо затараторил Фледдер, опасаясь, что Декок бросит трубку. — Это не обычная утопленница. Ее задушили.

На другом конце провода повисло зловещее молчание.

— Жертву опознали? — наконец спросил Декок.

— Нет, пока что я ничего не знаю. Я…

Фледдер услышал глубокий вздох.

— Ладно, я приеду. Буду минут через десять. Ты никому больше не звонил? Дактилоскописту? Фотографу?

— Нет.

— Ну так сделай это! Мне понадобятся фото и отпечатки пальцев убитой.

— Хорошо, Декок, обязательно. Прямо сейчас. И… спасибо вам!

В ответ послышалось сердитое рычание.

— Твое «спасибо» и деньги, потраченные на звонок, не обеспечат мне даже чашку кофе!